Хронометр (Остров Святой Елены)
Шрифт:
— Шурка... Я пошел бы.
— Вот. А там западня.
— Ну а потом что? Оставили бы висеть до утра?
— Нет! Потом самое главное. Олег скажет: "Раз ты не испугался и пришел, мы принимаем тебя снова в "Красные робингуды".
— Больно надо!
— Тебе не надо, а они хотят... Он Жорку и других тоже в отряд записал.
— А я-то ему зачем снова?
— Ни за чем... Но он скажет, чтобы ты клятву дал.
— Какую?
— Такую же... как я тогда. Что больше не изменишь отряду.
Толик
— А если не дам клятву?
— А им этого и надо. Обрежут веревку — и ты в яму.
— Ну и глупо, — искренне сказал Толик. — Если разобьюсь, они же отвечать будут.
— Не разобьешься, там неглубоко. Но там... Они коровьи лепешки навалили. Полным-полно...
Толик передернул плечами.
— Сволочи...
Шурка прошептал, не поднимая головы:
— А если дашь... клятву... все равно обрежут веревку. Они так договорились.
Толик молчал с полминуты. Потом почти простонал:
— Шурка, ну скажи: что я им сделал?
— Они говорят, что ты любимчик Геннадия Павловича. Подлиза.
— Я?!
— Они так говорят... И это будет месть.
— А тебе?
Шурка опять поднял глаза. Честные и печальные:
— Что?
— Тебе ведь тоже будет месть. — От жалости к Шурке и от благодарности у Толика сладко заныло в груди. — Шурик... Если Олег узнает, он же тебя... Ты же тогда клятву давал, тебя не простят.
Шурка сказал со спокойным вздохом:
— Конечно, он узнает... Я про клятву целую ночь думал. Нарушать нельзя, а с тобой... тоже так нельзя. Как же быть?
— Шурик... А если бы ты Олегу прямо сказал: "Не делайте ловушку, я всем расскажу!" Он бы не стал. И тебе не пришлось бы клятву ломать.
— Я думал. Ничего не вышло бы.
— Почему?
— Они этот план отменили бы, разумеется. И придумали бы другой, без меня. И тогда было бы совсем плохо. Пускай уж лучше мне попадет.
"А ведь здорово попадет", — со страхом за робингуда Ревского подумал Толик. И даже с нежностью к этому растяпистому, но бесстрашному Шурке. И сказал, поддавшись этой нежности:
— Шурка, я до самой смерти не забуду, как ты из-за меня на такую опасность...
Шурка ответил виновато и прямо:
— Толик, я, наверно, не из-за тебя. Я из-за Олега.
— Как... из-за Олега? — остывая, пробормотал Толик.
— Потому что я не хочу, чтобы он так делал. Он всегда честный был, а сейчас не понимает... Он потом поймет...
Уже досадуя на себя за расслабленность, за признание в благодарности, Толик сказал жестко:
— Это ты не понимаешь. Он всегда был такой.
— Нет! Я лучше знаю!
— Я тоже знаю. Насмотрелся... Не командир, а... — И Толик выпалил словечко, какие раньше употреблял крайне редко.
У Шурки заалели уши (да и у
— Ты не смей так говорить.
— Это почему "не смей"?
— Потому что он мой друг, вот почему...
"Не друг, а рабовладелец", — едва не ответил Толик. Но спохватился: зачем? От этих слов Шурка Олега не разлюбит.
— Друг так друг, — устало сказал Толик. — Его счастье... И твоя беда... Ладно, Шурка, спасибо тебе. Но ты не бойся, Олег про наш разговор не узнает.
— Почему?
— Если они подбросят письмо, думаешь, я не пойду в лес? Чтобы опять говорили, что трус?
— Но там же яма!
— А наплевать.
Конечно, Толик не собирался попадать в ловушку. Он придумает свою хитрость. Ответный боевой прием!
Разговор с Шуркой случился под вечер, после полдника, и до самого отбоя Толик размышлял: как же обмануть Олега и компанию? Как выйти победителем и отомстить?
Можно стащить на кухне похожий на саблю нож-хлеборез и на клочки распластать сетку, когда окажешься в западне. Но... ведь ямы-то все равно тогда не избежать.
А может, подобраться осторожно, ухватить Олега и самого его толкнуть в западню? И потом по веревке — жжик ножом! Пусть летит... в то, что приготовил. А самому — бежать! Но... выходит, опять бежать! К тому же ясно, что Олеговы союзники Толика все равно догонят: одному от многих не уйти.
Или сделать проще? Подойти к Олегу сейчас: "Я про вашу подлость уже знаю! По-честному-то не можете, да? Только целой кучей и в темноте храбрые!"
Но ведь отопрутся. И главное — догадаются про Шурку!
Олег все продумал и рассчитал. Даже то, что не пойдет Толик жаловаться вожатой и начальнику. Не захочет быть ябедой, да и рассказывать, как вляпался в зловонную яму, разве охота? Гордость дороже... Но одного Наклонов не учел! Того, что он, Толик, узнал про яму заранее (спасибо Шурке!). И это преимущество надо использовать!
Но как? Просто голова трещит.
...А может, не будет письма?
После побудки, прыгая в широкие брюки, Толик ощутил в кармане бумагу. Достал сложенный треугольником лист. В письме — все то, что говорил Шурка.
Ну что ж...
Он пойдет! Пускай даже ничего не придумает, все равно пойдет! Там, на месте, видно будет, что делать. Может, достаточно окажется слов: "Эх вы, а еще робингуды!" А может, одному придется кинуться в отчаянный бой (при мысли об этом холодно, но не страшно)... А если окажется все-таки в ловушке — стиснет зубы и будет молчать. Ни на один вопрос не ответит, не застонет даже. Пускай хоть в болоте топят, хоть огнем жгут, хоть щипцами за язык тянут!