Хронос. Гость из будущего
Шрифт:
Дверь грохнула. Лязгнул засов, в замочной скважине заскрежетал ключ.
Программер подошёл к чугунной раковине и открыл кран. Тонкая струйка ударилась о металл. Повернул кран до упора. Толщина струйки увеличилась лишь чуть-чуть. Тоха жадно принялся пить. Вкус не айс.
Набрал в ладони едва тёплой воды и умылся. Полотенца нет. Ладно, и так сойдёт, само высохнет. Вернулся к нарам и, не раздеваясь, лёг на матрац. Лучше, чем на сене. Разуваться тоже не стал. Когда
Раз застрял тут навсегда, нужно собирать инфу о местной жизни. Как настоящий айтишник, стал раскладывать по файлам всё, что узнал за последнее время.
Воинские звания, или как тут называют, чины. Местный прапор, по-современному младший лейтенант, подпоручик — лейтёха, поручик, это Тоха знает, старлей. А ещё корнеты, ротмистры, штабс-капитаны. Инфы никакой. У капитана, кажется, чистый погон с одним просветом. И у полковника чистый, только с двумя. Ага.
К младшим офицерам обращаются «ваше благородие».
С солдатскими и сержантскими званиями полный абзац. Старший сержант, как сообщил на нейтралке Голицын, фельдфебель, а Агафонов представился дежурному вахмистром. Фигня какая-то. Так фельдфебель или вахмистр?
Цифры на погонах, скорее всего, номер полка. Вон у Дановича «44.», и у солдата, что к нему заходил — тоже. И у «жмурика», на ком очнулся у окопов. Только просвет голубой. Почему голубой? На ВДВ или летунов ни фига не тянут. А у Голицына — цифр нет. У юнитов Агафонова на погонах малиновые цифры и буквы «15ПБ.».
Снова зазвенели ключи, громыхнул засов. Тот же юнит принёс полотенце, мыло и положил на полочку около раковины.
— Вот, ваш благородие, для бритья, — мужик показал маленький тряпичный свёрток. — Арестантам не положено, но вам, так и быть, разрешили.
Солдат положил туда свёрток и сверху пристроил маленькое зеркальце. Тоха поблагодарил. Когда боец вышел, программер нехотя поднялся и подошёл к умывальнику. Взял и развернул свёрток. Внутри опасная бритва, помазок, тёмно-зелёный кусок пасты ГОИ и кожаный ремень с нанесённой пастой.
Тоха завис. «Опаской» сроду не брился. Это вам не «Жилетт», которого, если верить рекламе, лучше для мужчины нет.
Вернулся к нарам и опустился на матрас. Надо будет ещё с бритвой разобраться, а то с непривычки можно всю рожу изрезать. Но это потом. Мысли плавно потекли в другом направлении.
Как же домой вернуться-то? Портал перехода на нейтралке, у австрийских траншей. Да и как его отыскать? Попытался ещё раз вспомнить подробности…
Анжелка не сводит с него заинтересованного взгляда. Подвалил генеральный. На
— И чё не пьём? — осклабился гендир.
— Как не пьём? Пьём, Кирилл Викторыч, — вскинулся Борька. — Давайте с нами.
Вискарь уже закончился. Наврозов поставил на стол коньяк, что держал в другой руке.
— Не хочу мешать после вискаря, — стал отнекиваться Тоха.
— Это понижать нельзя, — тоном знатока сообщил генеральный, — повышать можно. А мы щас коньячком и залакируем.
— Да, Тоха, будь мужиком! — Борька начал откупоривать бутылку.
Захотелось послать его на фиг, но тут поймал взгляд Ксюхи. Девушка лукаво улыбнулась и будто нехотя отвела глаза. Программер исподтишка посмотрел на Анжелку, та чуть надулась и недружелюбно косится на Ксюху.
Да блин! Всё не о том…
Проснулся от того, что очень захотелось по нужде. Мочевой пузырь едва не лопается. На руке спит Анжелка. Медленно, чтоб не разбудить девчонку, вытащил руку из-под головы. Тёлка даже не шелохнулась. Тоже в дупель.
Вышел из домика и сразу в ближайшие кусты. Блаженство. Закончив дела, обошёл куст. Впереди ровная, как панель монитора, гладь озера. Свежая прохлада, окунуться бы, глядишь, и хмель из башки выйдет. Ветра нет, лишь лёгкое колыхание воздуха, будто в зной на взлётно-посадочной полосе. Часто видел, пока служил в роте охраны аэродрома. А ещё, как в детстве у бабушки в деревне. Один в один. В поле выйдешь, и вот в зной такое же лёгкое марево. Воздух колышется будто живой.
Так и здесь. Потом — бац! Яркая синяя вспышка. И всё. Новая локация…
Тоха потёр виски. Дурацкое ощущение, словно упускает что-то важное. Какая-то мысль вращается, ещё миг и схватит её за хвост. Но она всё ускользает. Вот она, здесь, на ладони…
Но не даётся.
Не схватить.
Никак…
— Ваше благородие…
Голос будто сквозь вату. Какое ещё, на фиг, благородие?
— Ваше благородие, — кто-то аккуратно потряс за плечо. — Просыпайтесь.
Походу, и впрямь задремал. Открыл глаза и… слабо застонал. Взгляд встретился с синими глазами молодого вихрастого парня в форме. На улыбающемся лице россыпь веснушек, на погонах с голубым кантом серые цифры «44.». Спросонья подумалось, где-то уже это видел. Ну да, точно. На «жмурике», на ком лежал, когда оказался в этом отстойном времени.
— Просыпайтесь, ваше благородие, — улыбнулся парнишка, — к вам пришли.
— Который час? — буркнул программер.
— Утро уже. Позднее, — юнит поправил на плече небольшой «винтарь» без штыка.