Хронум Книга II
Шрифт:
Мне, кстати, не дали ни рецепта «волшебного» зелья, ни даже списка ингредиентов для его варки. Астай тоже не знал или не хотел делиться. А я не настаивал. Если рецепт уйдет в массы, что станется с этим миром? Сделай любую армию мира чуточку сильней, она тут же пойдет на своего соседа и не остановится, пока не поработит всех. История помнила много таких примеров.
Приземлившись в столице, я провалился в себя. Прислушивался к каждому шороху, искал глазами подозрительное или снайперов на крышах. Но и здесь все было гладко.
Каким же параноиком
Так мы и добрались до моей усадьбы. Никто не устроил засаду на дороге, не остановил нас в пути. Просто удивительно.
Нас встретили бойцы сквада в полной боевой выкладке. Некогда тихая улочка была изменена до неузнаваемости. Вначале сняли ленту с шипами, затем отодвинули противотанковые ежи, разнесли в стороны десятки мин.
Я пилил Егора тяжелым взглядом. И это я считал себя параноиком?
— Уберите все эти штуковины! Зачем привлекать столько внимания?
— Ну так… перестраховка лишней не бывает.
Я сокрушенно покачал головой. Впрочем, плевать. Пусть знают, что Ахматов в случае необходимости сможет постоять за себя.
Когда над усадьбой погас куполообразный щит артефакта (не дешевый, кстати), нам отворили ворота. И первым делом на головную машину уставилось дуло танка (!!!).
— Вы совсем уже ебанулись? — удивился я такому приему.
Ругаться мне не хотелось. Сейчас бы принять душ и завалиться спать. Кажется, отрава давала о себе знать. Иначе я не мог объяснить свою сонливость.
Дал последние распоряжения и завалился на кровать.
Открыл глаза, когда уже была глубокая ночь. Проспал часов десять, не меньше. С удивлением обнаружил, что весь в поту, простыня — хоть выжимай. Включил свет и от увиденного впал в ступор. На кровати отпечатался розоватый след моей фигуры: кровь и пот. Каждая моя пора сочилась скользкой субстанцией.
Добравшись до душа, принялся ожесточенно тереть щеткой. В процессе помывки кожа перестала выделять эту смесь. Вернувшись в спальню, в нос ударил резкий запах железа. Видимо, пока я лежал в этом дерьме, сроднился с ним и не чувствовал.
Чтобы не вызывать лишних вопросов у прислуги, сам решил сменить постельное белье, но субстанцией пропитался и матрас. Одевшись, я потащил все это наружу.
— Красиво горит, — послышался голос Молоха за спиной.
— Чего не спишь?
— У тебя первое задание от арбитров.
Я безэмоционально курил сигарету, глядя на то, как догорает мой матрас. Накатила какая-то апатия и дремучая тоска. Всепоглощающая. Наверное, на языке врачей так называется депрессия — недуг, доселе мне неизвестный.
— Какой смысл работать на них, если жить мне осталось немного?
— Кажется, ты слишком увлекся состоянием своего здоровья, хронум. Поверь, для Организации ты мусор. Скажи им, что болен, и завтра же от тебя избавятся, как от ржавой шестеренки в огромном слаженном механизме. Но перед этим выжмут из тебя все соки.
— Приберут к рукам мое дело? — дошли до меня его слова.
— Не только.
Для себя я ухватил главное. Во-первых, Молох искренне сожалел о ситуации, а еще он не причислял себя к Организации и говорил о ней в третьем лице. Надеюсь, не из стариковской жалости: она меня угнетает.
Во-вторых, если я правильно понял его завуалированную речь, арбитры заберут все: бизнес, сквад, близких мне людей. От этого и без того холодная черная кровь стыла в жилах. Почему-то я считал, что не будь меня, арбитры забудут о моей фамилии навсегда. Молох опровергал это.
— Какое задание? — напомнил ему, с чего начался разговор.
— Ликвидация князя Романова.
Непроизвольно я провалился в лимб, дабы все обдумать. Мне не нравился этот князь, не нравился его друг князь Багратион. Чего только стоила исповедь с его сыном, где Романов старший представал в ней истинным ублюдком. Но где я и где князь? По плечу ли мне это?
Для чего Организации требовалось избавляться от одного из самых влиятельных людей империи, я, кажется, догадывался. Романов держал в своих руках огромные производства военно-промышленного комплекса. На его предприятиях изготавливалось все: от патронов до бронетехники. От дяди Вагита я узнал, что Князь, среди прочего, участвует в цепочке поставок для космической отрасли. Нужный и важный человек в империи. Потеря которого может больно ударить по ВПК и космосу.
Гребаные арбитры!
Пока я все обдумывал, Молох успел куда-то свалить. Я вначале не предал этому особого значение, погруженный в свои мысли, но потом вспомнилось, как он чудесным образом опередил меня по дороге домой после первого нашего знакомства. И вот снова. Даже близко я не мог определить его дар или стихию. Молния? Тень? Тоже весьма редкие стихии. Подсмотреть бы его узор…
Поблизости не было ни души, и я снова погрузился в свое первое задание от арбитров. Допустим, арбитры узнали про нашу встречу от Молоха. Все же это его работа, как контроллера: докладывать. Но неужели не нашлось кандидатуры посерьезней, чем я? Или они решили слить меня на гибельном деле? Или же проверить?.. Плевать. Сдохну, так тому и быть. По сути, я заведомо иду на провал. Попрошу Аликперова приглядеть за моими. Думаю, дядя справится.
«Лев, хватит думать, за тебя уже все решили! Действуй по обстоятельствам! И хватит, сука, ныть! Действуй!»
На этих мыслях я вернулся в реальность. Дверь в усадьбе распахнулась и из нее вышел заспанный хакас — лекарь девятого ранга — и Молох.
— Лев Константинович, пройдемте в дом. У вас есть кушетка? — обратился ко мне хакас Маствей. На будущее решил запоминать своих людей по именам, а не обращаться к ним обезличенно. Вспомнил, что один из американских президентов знал все о своих людях. Вплоть до имен их детей и родственников. По мнению большинства, такое отношение к окружающим добавляло уважения к руководителю. Почему бы и мне не последовать его примеру?