Хрупкий лед

Горовая Ольга Вадимовна

Потом резко ухватилась за чашку. Хорошо, не расплескав. Начала дуть, стараясь остудить напиток. А Сашка стоял и пялился на нее, не мог отвести глаза.

— Так что, Саш? Какие еще вопросы по секции? — уточнила Настя, не поднимая глаз.

Снова волосы назад пригладила. Будто мешали они ей, отвлекали. У Верещагина ладонь запекло, так самому это сделать захотелось.

— Да, нет, ясно все, — вместо этого ответил он на ее вопрос. — Вы колоссальную работу проворачиваете на голом энтузиазме, — доел печенье.

Настя как-то нервно рассмеялась.

— Ты так говоришь, словно мы странные, какие-то. Но правда, Саш, эти дети заслуживают помощи. А нам что надо?

Нам всего хватает. У Валеры зарплата, у меня. На что нам тратиться? Да и еще доход есть, у Валеры депозит в банке, проценты получаем. Ему, правда, как-то в столицу предлагали перебраться, тренировать там команду. У Валеры же есть образование, он окончил обучение, все необходимые сертификаты получил, чтобы со взрослыми командами работать. Его даже в юношескую сборную приглашали работать, — с гордостью, которая задела Сашу, увлеченно поделилась Настя. — Но он решил здесь остаться. Кто, кроме нас с детьми этими возиться станет? Вот, — она как-то неловко пожала плечами. — И квартиру он когда-то купил, когда кризис у нас был, они подешевели тогда сильно. А у него сбережения были, еще со времен спорта профессионального. Вот, мы ее сдаем. И мою сдавать уже думали. На что нам больше надо, правда? Даже ребятам, если не хватает на что-то помощи спонсоров, сами докупаем, — зачастила она, глотая чай, который, как ему казалось, не успевал остыть.

А Верещагину смешно стало. Не по злому. Просто он уже совсем к иному привык. И доходу, и уровню жизни, и к границам. Не географическим. Материальным. И ее слова про их зарплаты, про их потребности… Такие безыскусные. Такие ему простые показались. И захотелось ей объяснить, что хотеться многого может. И иметь можно столько, сколько Настя себе даже представить не в состоянии сейчас. Просто она не задумывалась, наверное, из-за всех своих забот и дел, чего желать может.

— Да, вижу, что у вас денег — хоть лопатой греби, — хмыкнул Верещагин. Но без сарказма. Посмеиваясь.

Отставил свою чашку и, перестав раздумывать, протянул руку, ухватив Настю за плечо. Она вздрогнула. Удивленно вскинулась, уставившись на него. А он, и сам не до конца понимая, зачем и что делает, пальцами коснулся ее щеки. Погладил, едва касаясь.

Настя растерянно нахмурилась и отступила немного. Рука сжалась сама собой. Не желал ее отпускать, вдруг понял. Но и не удерживал. Позволил отойти.

— Саша? — как-то смущенно и неуверенно переспросила она. — Так что ты по секции думаешь? — уточнила Настя, отставив свой чай.

Ни черта он в данный момент не думал об их секции! На нее пялился и с места сойти не мог. Но и говорить это — не лучшая идея, по ее испуганным и насторожившимся глазам понял. Хотя, вспыхнувший румянец на ее щеках и порхающие просто ресницы, из-за того, как она часто моргать стала, чуть севший голос Насти — ему это все в голову ударило, почти как азарт от игры. И кровь по сосудам погнало с силой.

Только Настя отошла еще немного к двери, словно опасаясь.

— Хорошее дело придумали, — откашлявшись, кивнул он. — Я хочу помочь. Надо будет завтра как-то это оформить. Может, с нотариусом обсудить. Или я позвоню своему поверенному. Вроде фонда что-то создать для детей этих, — постарался сосредоточиться на том, зачем и пришел сегодня, вроде бы.

А про первопричину всего уже и забыл. И в голове даже не «щелкнуло» ничего. И неинтересно сейчас было, что случилось шестнадцать лет назад. Плевать! А вот чего хотелось, так это подойти и ее поцеловать. Прямо сейчас. Он даже вперед двинулся. Но Настя словно ощутила то, что в нем вдруг забурлило, накатило, и сама поспешила с места сойти.

— Пошли, на

тренировку посмотрим, да? Уже началась. И дети обрадуются, когда тебя увидят! Ты же герой! Звезда, — снова затараторила она, выходя в коридор. — Мы будем очень благодарны, если ты поможешь этим детям и секции, Саш, правда! — с чересчур уж сильным воодушевлением заявила Настя, оглянувшись через плечо. — Идем? — замерла в трех шагах от него.

Здраво, наверное. Непонятно, чем его накрыло. Вроде попустило немного из-за ее смущения и настороженности. Верещагин кивнул, неловко растерев затылок рукой.

— Пошли, посмотрим на тренировку, — согласился он.

ГЛАВА 16

В зале над катком стоял гомон. Родной и привычный Верещагину. Словно в крови его эти звуки жили: скрип и хруст льда под коньками, глухие удары игроков друг о друга, окрики, наставления, свисток тренера, возмущенные споры, возгласы родителей, поддерживающих своих детей. Каждый раз, как заходил на каток — словно дышать иначе начинал, будто встряхивался.

Не сумел сдержаться. Любил это все. И сейчас — улыбнулся, несмотря на полный сумбур в голове из-за непонятной ситуации, случившейся в коридоре по дороге. Настя вон, от него подальше держится и как-то сжалась вся, оглядывается чуть ли не с опаской. Видимо, не понимает, что ему в голову ударило? А Саша и сам бы ответить на этот вопрос не смог.

Какого черта полез к ней?

Вроде бы спокойно вышли из кабинета, обсуждая группу, на тренировку которой сейчас и шли. Разговаривали нормально. Эти ребята, не из приюта, обычная команда, занимающаяся в секции уже около трех лет. Настя рассказывала о сильных и слабых сторонах парней, о чаяниях их родителей, волей-неволей заставляя Верещагина снова и снова вспоминать собственную юность. Уж больно знакомы ему были все эти эмоции и страхи, про которые Настя говорила в данный момент. А она еще и так непосредственно, так эмоционально делилась своими волнениями о детях! Ведь и не ее подопечные уже, а знала о каждом парне столько, что ясно становилась: живет этой секцией и всеми ее воспитанниками не меньше, чем и тренер. Верещагин в уме просто дивился тому, до чего странно жизнь распорядилась и сложилась.

И тут, повернувшись, чтобы глянуть на него во время своего рассказа, споткнулась, словно ногами запуталась. Он протянул руку, ухватив ее под локоть, чтобы поддержать. Это непроизвольно, само-собой вновь вышло, совсем как пару часов назад на улице. Только в этот раз Верещагин ее на себя потянул. Горячей волной накатило то самое дурное желание, что в кабинете недавно тело выкручивало неясно сильной потребностью ее поцеловать. Но он пытался оставаться разумным.

— Странно, правда, Стася? — спросил Верещагин, при этом крепко держа ее в своих руках, зачем-то вглядываясь в удивленно-распахнувшиеся глаза. — Жизнь так интересно сложилась, не думала? Кто б предугадал, что ты с этой секцией настолько связана окажешься, когда за меня болеть первый раз пришла?

Нормальный вопрос, в принципе. У них весь вечер воспоминания всплывали, как-никак. Не продолжай он при этом обнимать ее. Да еще и так крепко. Не обхвати щеку ладонью. Не вглядывайся так в ее глаза.

Стася растерялась. Было очевидно, что она не ждала от него ни такого поступка, ни такого вопроса. Ее глаза удивленно распахнулись, глядя на него с опаской и немного встревоженно.

— Не знаю, Саш. Я не задумывалась об этом, как-то, — она попыталась податься назад, отстраниться.

Но он, и для себя не разыскивая объяснения этому, не позволил. Так и удерживал ее рядом с собой.