Хрупкое сердце
Шрифт:
— Скажи, кто ты? — спросила ее одна из женщин постарше.
— Меня зовут Хоридаши, — отвечала та. — Не хотят ли госпожи послушать песни?
— Хотим, хотим! — закричали все.
Вишнуитка с тамбурином подошла ближе и села рядом с Кундонондини, занимавшейся с мальчиком. Кундо любила песни. Когда она услышала, что сейчас будут петь, она сама придвинулась к вишнуитке. А ее ученик, улучив момент, вырвал шондеш из рук сидевшего рядом мальчишки и сунул себе в рот.
— Что спеть? — спросила вишнуитка.
Со всех сторон посыпались предложения: одна настаивала на «Гобиндо Одхикари», другая хотела «Гопале Уре» (это та, которая увлекалась чтением Дашротхи Рая). Две старушки просили что-нибудь о Кришне. Они начали объяснять,
— Если уж петь, то спой «Куплеты Нидхура», не то я и слушать не буду...
— «Не опускай, не опускай своих ресниц...» — начала одна из девушек, еще совсем юная, почти девочка, пытаясь увлечь вишнуитку собственным примером.
Вишнуитка молча выслушала все предложения, а затем, бросив быстрый взгляд в сторону Кундо, спросила:
— А ты что прикажешь?
Кундо застенчиво улыбнулась и ничего не ответила.
Но в этот момент одна из ее сверстниц, наклонившись, прошептала ей на ухо:
— Скажи, чтобы спела «Киртон» [18] , — и, не дождавшись ответа, заявила: — Кундо хочет, чтобы ты спела «Киртон».
Вишнуитка запела, и Кундо почувствовала себя неловко оттого, что она предпочла якобы ее желание всем остальным.
18
«Киртон»— ритуальные лирические песни, прославляющие бога Кришну.
Сначала Хоридаши несколько раз мягко тронула нежными пальцами тамбурин. Потом зазвенел ее голос, тихо и тонко, как пение пчел по весне, как первое любовное признание смущенной невесте. Вдруг из маленького сердца тамбурина под умелыми пальцами вишнуитки вырвались громоподобные звуки, и души слушательниц пронзил высокий и чистый, как у небесных дев, голос. Пораженным и очарованным женщинам казалось, что изумительный голос вишнуитки наполнил собой все вокруг и рвался куда-то ввысь... Могли ли понять неискушенные деревенские жительницы, в чем сила этого пения? Будь они более образованными, они бы знали, что сила классического пения не в голосе. Каждая вишнуитка проходит хорошую школу вокального искусства и поет с ранних лет.
Как только красавица умолкла, женщины стали просить ее спеть еще. Хоридаши испытующе и задумчиво посмотрела в лицо Кундонондини и запела:
О, я увижу лицо твое, схожее с лотосом юным. Не напрасно я в Гокул пришел, не напрасно пустился я в путь. У ног твоих, Радха, скитальцу позволь отдохнуть. Ты прекрасна, своей красотой ты горда, Потому в чужеземной одежде пришел я сюда. Спаси меня, смилуйся, молви хоть слово! Ног твоих, Радха, коснувшись, отправлюсь в дорогу я снова. С флейтой хожу по дворам дотемна. Видеть хочу я тебя. Словно солнце, глазам ты нужна. Флейта поет о тебе, и мелодии льются волною. Флейта поет, и твой образ плывет предо мною. Коль на меня ты не взглянешь, уйду я На берег Джамуны, тоскуя. Флейту сломаю и брошу безмолвно Жизнь, желанье и радость в студеные волны. Так упрямство твое я сломлю, Кольцом с колокольцами шею сдавлю, Принесу тебе в жертву я жизнь19
Здесь и далее стихи в переводе Вл. Микушевича.
Окончив пение, вишнуитка обернулась к Кундонондини.
— Принеси мне воды, — попросила она. — У меня во рту пересохло от пения.
Кундо принесла кувшин с водой.
— Я не могу прикасаться к твоему кувшину, я не настоящая вишнуитка, налей мне в руку.
Кундо поняла, что прежде Хоридаши не принадлежала к благородному роду и только теперь стала вишнуиткой. Кундо встала так, чтобы было удобнее поливать на руки, и Хоридаши едва слышно спросила ее:
— Тебя зовут Кундо?
— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка.
— Ты видела когда-нибудь свою свекровь?
— Нет, — ответила Кундо. Она слышала, что ее свекровь была женщиной дурного поведения и потому ей пришлось покинуть дом.
— Твоя свекровь приехала... Она у меня. Очень хочет видеть тебя, плачет! Все-таки свекровь! После того что произошло, она, конечно, не может прийти в дом твоей хозяйки, может, ты пойдешь со мной, чтобы навестить ее?
Несмотря на свою неопытность, Кундо догадалась, что ей не стоит поддерживать связи со свекровью, и в ответ на вопрос вишнуитки только пожала плечами. Но та не отступала, снова и снова уговаривая Кундо.
— Без согласия Шурджомукхи я пойти не смогу, — наконец сказала Кундо.
— Ни в коем случае не говори Шурджомукхи об этом! — возразила Хоридаши. — Она не пустит тебя. Велит привести свекровь сюда, и тогда той опять придется бежать.
Как ни настаивала вишнуитка, Кундо идти без разрешения Шурджомукхи не соглашалась.
Хоридаши ничего не оставалось делать, как сказать:
— Ну ладно, только ты как следует попроси Шурджомукхи. Я приду еще. Смотри, как следует попроси, даже поплачь немного, иначе не пустит.
Кундо ничего не ответила.
Хоридаши освежила лицо и руки и вернулась на свое место в ожидании вознаграждения.
В этот момент в комнату вошла Шурджомукхи. Стало тихо. Молодежь принялась усердно трудиться.
Шурджомукхи внимательно, с ног до головы, оглядела Хоридаши и спросила:
— Кто ты, женщина?
— Это вишнуитка, — ответила за нее тетка Ногендро, — она пела нам. Как она поет! Я никогда не слышала ничего подобного. Не хочешь ли послушать? Спой, Хоридаши! Спой что-нибудь божественное!
Хоридаши спела чудесную песню о Шьяме [20] . Шурджомукхи была очарована и тронута. Перед уходом она щедро вознаградила вишнуитку.
Хоридаши поклонилась, еще раз взглянула на Кундо и покинула онтохпур. Идя по дорожке, вишнуитка снова взяла тамбурин и тихо запела:
Искра луны! Прилети на тревожный мой зов! Я облачу тебя в золото, Напою тебя соком цветов, Благовонный сосуд подарю я желанной, Вазу, полную роз, И коробку душистого пана [21] .20
Шьяма— эпитет бога Кришны.
21
Пан— распространенная в Индии жевательная смесь, состоящая из зерен арековой пальмы.