Хрупкое сокровище
Шрифт:
Фелисити кивнула.
А Эмма произнесла:
— И почему бы этому человеку не попытаться шантажировать Ванессу?
— Ты бы заплатила? — Фелисити повернулась к Ванессе. — Если бы это письмо получила ты?
— Зачем я стала бы платить, если утверждение ложное?
Две ее подруги переглянулись, ни одна не смотрела в глаза Ванессе, и в последовавшей тишине Ванесса почувствовала, что все у нее внутри перевернулось.
— Вы думаете, что у меня был любовник… когда я была замужем за Стюартом?
— Нет, дорогая. —
— Тогда… кто?
— Об этом были разговоры, — обронила Кэролайн.
И они не сказали ей?
— Ты должна признать, что рассказываешь далеко не обо всем в своей жизни.
Фелисити была права. Ванесса и в самом деле раньше о многом умалчивала, теперь у нее появилась прекрасная возможность довериться своим подругам и запастись их советами. Для этого, в конце концов, и нужны подруги.
Однако слова застряли у нее в горле. Потом Лили вернулась из туалетной комнаты, и все начали расспрашивать ее, почему она так долго не возвращалась.
— Я случайно встретила Делию Форрестер, — объяснила Лили, — и никак не могла отделаться от нее.
— Бедняжка, — прошептала Кэролайн.
— Что ей было нужно? — спросила Эмма.
— Пустяк. — Лили скривилась. — Ей нужно дополнительное приглашение на благотворительное поло. Ванесса, кажется, она пригласила твоего доброго друга Тристана Торпа.
Поло оказалось игрой крутой, стремительной, требовавшей физических сил. После нескольких таймов — и благодаря нескольким зрителям-экспертам — Тристан разобрался в замысловатых правилах игры и уже получал удовольствие от головокружительного темпа.
Фрэнк представил ему свою жену, назвав «моей любимой блондинкой» и таким образом связав ее с женщиной, о которой говорил как о своей второй любимой блондинке в ресторане «Марабелла». В первые несколько секунд Тристан наотрез отказался признать эту связь. Две женщины были абсолютно разными. Тристан отдал должное словам Ванессы, отрицавшей их схожесть.
С ее блестящей внешностью и слащавыми, как сахар, манерами Делия была именно такой женщиной, какую он ожидал — и хотел — найти в доме своего отца. Ванесса Торп такой не была.
Если он неверно оценил характер Ванессы, может, ошибался и относительно других вещей?
С тех пор как он увидел реакцию Ванессы на письмо, он много думал о мотивах отправителя. И предположил, что кто-то хотел свести счеты с Ванессой. Еще находясь в Австралии, Тристан допускал, что напористая и честолюбивая молодая женщина могла легко нажить много врагов. Но с тех пор как он приехал в Иствик, худшее, что он о ней слышал, было: «Она не открывает своих карт».
Раздались громкие одобрительные возгласы болельщиков, и Тристан ненадолго отвлекся от своих мыслей. Игрок под номером «три» из местной команды забил гол, сравняв счет.
Мысли Тристана вновь потекли в том же русле. Опрашивая жителей
Многие встречали его холодным взглядом или пожимали ему руку с подчеркнутой сухостью. Другие из опрашиваемых были более прямы. Верн Крамер, например, открыто заявил, что сочувствует его положению, но не одобряет его тактики. Верн был еще одним из старых друзей его отца. И весьма горячим поклонником поло.
Сейчас Верн с большим жаром протестовал против судейского решения. Его жена отступила назад и, насмешливо качая головой, отреклась от него:
— Я его не знаю.
Тристан подождал минуту, наблюдая, как судья назначает пенальти по воротам местной команды. Потом обратился к Лиз Крамер:
— Как поживаете, миссис Крамер?
— Спасибо, хорошо. — Ее ответ был вежливым, но тон — холодным. Такое отношение к нему Лиз причинило Тристану острую боль. Лиз Крамер была близкой подругой его матери, часто приходила к ним в гости, и он вспоминал о ней с нежностью. — А ты, Тристан? Доволен, что вернулся домой?
— Мой дом — в Сиднее. Это деловая поездка.
— И ты ею доволен?
Ее голос звучал язвительно. Это означало, что она знает, какие у него цели.
— Не очень.
— Тогда я желала бы знать, почему ты упорствуешь.
— У меня есть причины.
Наблюдая за схваткой на игровом поле, он почувствовал, что Лиз не отводит взгляд от его лица.
— Как твоя мать?
— Выздоравливает.
— Она была больна?
Тристан увидел в ее глазах искреннее беспокойство. Внезапно он осознал, что из всех, с кем он разговаривал с тех пор, как приехал в Иствик, Лиз была первой, кто спросил о его матери. Он решил сказать Лиз правду.
— У нее рак груди. Это были тяжелые для нее годы.
— Мне жаль это слышать.
Несколько минут они молча наблюдали за игрой. Потом Лиз сказала:
— Надеюсь, она нашла счастье, за которым гналась.
Тристан нахмурился.
— Гналась?
— Когда она оставила твоего отца.
— Я бы не стал говорить «оставила». Ведь ее вытолкнули ни с чем.
— Она взяла тебя, Тристан, самую большую ценность, приобретенную в браке. Стюарт долго не мог с этим смириться.
Но все-таки смирился. С помощью красивой новой жены.
В толпе он нашел взглядом Ванессу — как уже находил бесчисленное множество раз за последние несколько часов. Несмотря на море шляп, мешавших ему разглядеть ее, он заметил изысканность туалета и то, что она заколола свои удивительного цвета волосы и спрятала их под красивым маленьким сооружением из кружев и тюля.
Он не искал ее. Но он поднял глаза, и она возникла перед ним, как солнечный свет.
— Ему так повезло, что он нашел Ванессу. Она — сокровище.
Тристан снова взглянул на Лиз и обнаружил, что она видела, за кем он наблюдал.