Хрупкое желание
Шрифт:
Вместо этого я встала, расплатилась и вышла на улицу. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела себя в витрине салона. Как призрак Серафины.
Сэмюэль стоял, прислонившись к своей машине, и что-то читал по телефону. Как только он заметил меня, краска отхлынула от его лица. Я замерла на тротуаре в нескольких шагах от него и осторожно коснулась своих гладких волос. Сэмюэль медленно выпрямился, но выражение ужаса и потрясения не сходило с его лица. Не совсем та реакция, на которую я надеялась. Сюрприз, да, но этот... этот полнейший ужас?
— Что ты сделала?
Я пожала плечами,
— Мне нужны были перемены.
— София, — резко прошептал Сэмюэль, хватая меня за руку. — Ты... зачем тебе выглядеть... как Серафина?
Слезы жгли мне глаза, но яростный шар негодования и гнева поднялся во мне. Он произнес это так, словно я запятнала ее память, пытаясь походить на нее, будто я не была достойна этого взгляда. Он был одной из причин, почему я хотела выглядеть как Фина, и теперь он играл невежественного. Или, возможно, он действительно не понимал, как сильно он и все остальные оплакивали ее отсутствие и как мало места они оставили для меня.
Я не хотела ссориться с Сэмюэлем, не сегодня.
— Я просто захотела чего-то другого.
Сэмюэль вздохнул, почти болезненно отрывая взгляд от моих волос. Он обнял меня одной рукой. Придержал для меня дверь, и мы не произнесли больше ни слова, пока не вернулись домой.
Реакция Сэмюэля была только началом. Приехав домой, все стало еще более неловко. Мама первая, кто заметила меня, и она выглядела совершенно застигнутой врасплох. Она застыла на последней ступеньке лестницы с пачкой салфеток в руке. Она посмотрела на Сэмюэля, потом снова на меня. Я была уверена, что сейчас она заплачет, но потом ее лицо разгладилось, и она натянуто улыбнулась мне. Вцепившись в перила, у нее побелели костяшки пальцев.
— Ты покрасила волосы? — она старалась говорить небрежно, но я видела, что ей было нелегко.
Я хотела удивить всех, а не вызвать этот ужасный шок. Все всегда говорили о том, какие красивые у Серафины волосы.
— Захотела твой цвет волос, — сказала я.
Конечно, причина была не в этом. Взгляд матери сказал мне, что она знает правду.
Она кивнула подходя ко мне, ее глаза постоянно скользили по моим волосам, будто ей необходимы были доказательства, чтобы поверить в это. Она осторожно прикоснулась к моим волосам.
— Твои волосы были прекрасны. Я уже скучаю по ним.
Я всмотрелась в ее лицо, гадая, была ли она честна. Она предпочитает меня с каштановыми волосами? Или блондинка слишком сильно напоминала ей Серафину и горькую правду о том, что я не она?
— Где Анна? — спросила я.
Реакция Сэма и мамы заставила меня почувствовать себя неловко. Моя новая внешность должна была дать мне толчок, а не сломить мою уверенность в себе еще больше.
— Наверху, в своей комнате. Не забудь, что гости прибудут в пять.
Я взбежала по лестнице и постучалась в дверь Анны. Дверь открылась, и я вздрогнула. Леонас стоял в дверях, его глаза расширились посмотрев на
— Воу, что с тобой случилось? — выпалил он, уставившись на меня, как на инопланетянина.
Я вспыхнула, но отмахнулась от него небрежным пожатием плеч.
— Сменила цвет волос. Может, тебе тоже стоит подумать над этим.
Он закатил глаза и откинул волосы назад.
— Мне нравятся мои волосы.
Анна подошла ко мне сзади. Один взгляд на меня заставил ее вытолкнуть Леонаса из комнаты.
— Дай нам немного уединения. Иди доставай Сэмюэля.
— Эй! — Леонас запротестовал, но Анна втащила меня внутрь и захлопнула дверь у него перед носом.
Наши взгляды встретились. Я сразу поняла, что она не в восторге от моего нового цвета волос. Значит, нас двое.
— Что ты сделала? — прошипела она.
Ее взгляд скользнул по моим волосам, словно она не могла поверить в увиденное.
Я коснулась своих волос.
— Просто захотела перемен, — сказала я, защищаясь.
На лице Анны отразилось сомнение.
— Думала, мы обещали никогда не лгать друг другу.
Мы поклялись в этом, когда нам было по шесть лет, и с тех пор всегда говорили друг другу правду. Анна была моим доверенным лицом. С уходом Фины она стала моей единственной. Я просто не могла говорить обо всем с мамой, тем более с папой или Сэмюэлем.
— Это не ложь, — пробормотала я и вздохнула. Я подошла к кровати и плюхнулась на нее, уставившись в потолок. — Я захотела перемен, но... — глубоко вздохнула, не желая признавать, что побудило меня к этому. — Все так скучают по Фине. С тех пор как она ушла, в нашей жизни образовалась огромная дыра. Я просто хотела, чтобы меня заметили.
Анна вытянулась рядом, наблюдая за мной. Я смущенно смотрела прямо перед собой.
— Но ты не она. Даже светлые волосы этого не изменят.
— Знаю, — сказала я несчастным голосом.
Реакция Сэмюэля и мамы сделала это совершенно очевидным.
Анна взяла нас за руки.
— Тебе не обязательно быть ею. Ты и так совершенна. Тебе не кажется, что твои родители и Сэмюэль тоже будут скучать по тебе, если ты уедешь? Будь самой собой. В конце концов, пропасть, оставленная исчезновением Серафины, закроется. Просто дай этому время.
Так ли? Сэмюэля и Фину связывала особая связь, и это было естественно.
Когда я ничего не сказала, Анна склонилась надо мной, и я могла видеть только ее лицо.
— Или это из-за Данило?
Я снова пожала плечами. Если я буду продолжать в том же духе, то скоро вывихну плечо.
— Дело вовсе не в нем. — я сделала паузу. — Он все еще влюблен в Фину. Я могу сказать, как ему больно, потому что она ушла.
Анна покачала головой и фыркнула.
— Он не влюблен в нее. Он даже не знал ее. Как часто они виделись? Два раза в год на общественных мероприятиях. Держу пари, он никогда не видел ее личную сторону, только официальную. Ту, за которой мы все должны следить ради приличия. Но одно не похоже на другое. Даже если он был влюблен в нее, в чем я сомневаюсь, он был влюблен в тот идеальный внешний образ, который она представляла, а не в ее истинную сущность. И единственное, что задето, это его гордость, но никак не сердце.