Хрустальная башня
Шрифт:
– Фрактал поглощает всё, включая эмоции. А пустота черпает силу в них. Если принять немного стихии, то она прогонит проклятие пустоты… - охотно пояснила девушка, а затем посмотрела в сторону инженера и добавила. – Мне друзья рассказывали.
Уходить инженер не спешил, да и прогонять его мне не хотелось. Наоборот, пока крысы трудятся в поте лица, лучше бы он и дальше за ними присматривал. Свои идеи на счёт превращения дыры с ледяным ветром в нечто более полезное, я ему не озвучивал, но суть он уже уловил.
–
– Смотря сколько и как курить, - пожала плечами она.
– А что с одержимостью? – спросил Терми.
– Если перестараться с дозировкой, то фрактал побеждает пустоту внутри тебя, а затем пожирает тебя самого. Фракталом нельзя управлять. Как-то так, - ответила эльфийка. – Вроде он уже на первых процентах синхры начинает плавить мозги.
Здесь друид красочно покрутила пальцем у виска.
Я бросил взгляд на пилигрима и уловил слабую, едва заметную ухмылку.
– Звучит, будто вы там все наркоманы, - ехидно отметил Сайрис.
– Эй, я не одна из них! – возмутилась Миина, на что инженер только отмахнулся:
– Да забей, мне нет дела до твоих интимных трудностей, - дипломатичность в список достоинств Сайриса явно не подпадала.
Бил он, конечно, вслепую. Хотя догадаться был не очень сложно. Девушка слишком нервничала и слишком часто бросала на него подозрительный взгляд. Значит, явно есть некий секрет, что нас связывает, и который она бы не хотела раскрывать кому-то ещё.
– Ты обещал, что никто не узнает! – девушка посмотрела на меня.
– Значит, угадал, - улыбнулся инженер, смакуя маленькую победу. – Не волнуйся, никто и не знает, кроме башни Смерти.
– Магистр…
– Тану мы ничего о тебе не расскажем, - пообещал я, сам припомнив свои мысли на счёт крыс. Я почти уверен, что магистру Смерти ничего рассказывать и не нужно.
– Так как, часто прикладываешься? Помогает? – в голосе Сайриса послышалось нечто среднее между заговорщицкой улыбкой и плохо скрытым ехидством.
– Знал бы ты, что такое приступы пустоты! – зло бросила в ответ Миина.
– Так расскажи нам, – попросил я. – Мы здесь всего-то седмой… нет, уже восьмой день тут. Я понятия не имею, чем твоя пустота отличается от другой стихии, и честно говоря, мне обидно за нашу Ласку.
– Ну… - потянула девчонка, - когда начинается приступ, это очень тяжело вытерпеть. У вас когда-нибудь бывали панические атаки? Преследовали кошмары? Мерещилось… всякое?
– Значит, пустота — это что-то вроде душевной болезни? – уточнил я.
– Ну.. в каком-то смысле, - признала она. – Любой пустотник однажды сходит с ума. Это конец для всех… нас.
– Поэтому пустотники бросаются на всех подряд? – спросил Сай.
– За это их и не любят? Ах да, ещё, наверное, за пытки. Вам ведь нужно, чтобы у жертвы
А Сайрис уже неплохо успел разузнать об этом.
– Я никогда ни на кого не нападала! – выпалила друид.
– Агась, - ухмыльнулся инженер. – Поэтому ты и сидишь на чёрном дыме.
– Ни на чём я не сижу!
– разозлилась девчушка.
– У меня всего тридцать семь процентов синхры! На таком уровне никто ни на кого не нападает!!
– А со скольки будешь? – заинтересованно спросил я.
У Ласки этот процент явно уже перешёл на второй ранг. В этом мире у каждого мага была шкала синхронизации со стихией, и когда она доходила до сотни, то происходило качественное изменение с открытием новых возможностей.
Простые маги нормальных стихий обычно старались сами максимально поднять этот показатель для усиления. Но вот у тех стихий, которые давали одержимость, всё было уже не так однозначно. И в особенности у пустотников.
– Да не знаю я! Слушайте, я не просила заражать меня пустотой! Но после тридцати трёх процентов эта дрянь не исчезает, даже если опускается до нуля!
– Ага, так вот почему господин Стерх убивает всех, кто перешагнул за это значение, - задумчиво сказал Сайрис.
Девушка дёрнулась, словно получила пощёчину и даже чуть расплескала чай.
– А нападать вас заставляют делать голоса или как? – уточнил Терми.
– Нет! Да… Не совсем, - сама запуталась в своих словах девушка.
– Просто так тоже можно прогнать безумие. У меня всё терпимо. Что-то вроде сильной депрессии с паническими атаками. Мне убивать не хочется и голосов я не слышу. Но Кей.. Кейнарт говорил, что можно украсть чужие чувства и на время обмануть пустоту.
– А пытать зачем? – спросил Сайрис.
– Чем сильнее эмоции, тем больше можно украсть и на дольше хватит, - растерянно ответила Миина. – Кей так говорил.
– С чего такой интерес к пустотникам, Сай? – озвучил Терми вопрос, который я сам собирался ему задать, как только закончим с друидкой.
– Знаешь, когда живёшь в одном блоке с тем, от кого шарахается вся академия… - инженер сделал многозначительную паузу. – Скорее это я должен спрашивать, почему это пришло в голову только мне одному.
– То есть ты подозреваешь в чём-то нашу Ласку?! – вмешался я.
– Конечно подозреваю, Син! Что за глупый вопрос! – фыркнул Сайрис. – В этом сраном мире и с таким ебанутым магистром я не удивлюсь, если и вы с Терми какие-нибудь маньяки!
– Ласка – нав, Сай. Её раса сопротивляется пустоте!
– твёрдо сказал я. – Думаешь, почему она единственный пустотник, который свободно расхаживает по академии с её синхрой?
– Да, там не меньше второго ранга, - задумчиво потянул Терми. – Не зря она первая в рейтинге.