Хрустальная гробница Богини
Шрифт:
Смеялась так, что заглушала своим хохотом рокот снежной лавины!
– Ей смешно! – взревела Дуда, болезненно морщась при каждом новом всплеске Элениного веселья. – Этой гадине смешно! Ее сын в доме, он погибнет вместе с нами, а она ржет!
– Потому что не знает этого, – откликнулась на ее слова Эва. – Элена думает, что он укатил на джипе в сторону поселка…
Услышав эту новость, Дуда мстительно
– Радуешься, сука?
Ответом ей был хриплый, но все еще громкий смех.
– Радуйся! Твой сын умрет вместе с нами!
Смех оборвался. Зато рокот стал таким громким, что Дуде пришлось изо всех сил напрячь голосовые связки, чтобы перекричать его:
– Думаешь, он уехал на машине? Ошибаешься! Он в доме! Лежит связанный на полу гостиной!
– Врешь! – донесся до Эдуарды слабый отклик.
– Иди проверь! – ответила ей Дуда, но вряд ли этот ответ дошел до ушей Элены, ибо в это мгновение снежная волна с ревом ударила в Красную скалу. Ледяная махина, соприкоснувшись с каменной твердью, выбила из нее кучи глыб, которые полетели вниз, сминая при падении вечнозеленые деревца, круша статуи, разбивая стекла в окнах. Зрелище было страшным, но завораживающим. Дуда, не отрываясь, смотрела, как тонут в белом месиве красные башенки, но тут увидела то, что заставило ее забыть обо всем…
По внутреннему дворику бежала Элена! Не обращая внимания на подступающую к нему снеговую реку, она мчалась к крыльцу, перепрыгивая через упавшие на дорожку глыбы. Ледяная крупа летела ей в лицо, на голову сыпались ветки, осколки стекла, мелкие камни, бывшие некогда частью причудливых молдингов. Земля под ногами слабо подрагивала. А перед глазами стоял белый туман. Но Элена бежала! Бежала, чтобы спасти своего мальчика!
– На что она надеется? – прошептала Дуда, видя, что лавина, истерзав Красную скалу и примыкающую к ней башенку «Красной скалы», ринулась на особняк. – На чудо?
Ей никто не ответил, ибо Матильда оставалась по-прежнему безучастной, а Эва с Полом не отрывали взглядов от дороги и, казалось, даже не услышали Дудиной реплики. Когда же она, увидев, как снежный шквал накрывает и Хозяйку Медной горы, и ее обитель, вскрикнула, Аполлон дернул в ее сторону подбородком и процедил сквозь зубы:
– Держись,
Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Машина, все еще виляющая и норовящая съехать с дороги, подскочила, соприкоснувшись боком со скалой, и накренилась. Эву тут же выбросило в проход, и она повалилась на лежащую на полу Тому. Дуда тоже потеряла равновесие и упала на бок. Матильда рухнула меж кресел, подмяв под себя Нику с Ладочкой и опрокинув клетку с беспрестанно орущей Нафой. И только Пол остался на месте – вцепившись в руль, он пытался выровнять машину. Но у него ничего не получалось! Минивэн все больше отклонялся влево, грозя свалиться в пропасть, и вдруг…
В задний бампер что-то ударило! Машина, получив пинка, задрожала, запрыгала на неровностях, но при этом развернулась градусов на двадцать. Этого оказалось достаточно, чтобы минивэн выправился и покатил не к обрыву, а к очередному повороту. Когда до него оставалось несколько метров, на крышу автомобиля рухнул огромный снежный ком. Потом такой же бухнулся на капот. Стекло тут же запорошило, и Пол перестал видеть дорогу. Он хотел включить дворники, но тут позади послышался грохот, заставивший его обернуться…
По дороге неслись камни вперемешку со снегом и льдом. Казалось, они гнались за машиной. Последние, самые злобные посланники смерти не отступали и не отставали. Разбуженные Эленой, они хотели отомстить за нее. И отомстили бы, погребя под собой машину, если бы не горы, вставшие стеной на их пути. Огромный выступ скалы, опоясанной серпантином, по которому только что проехал минивэн, сдержал удар. Врезавшись в валун, подрастерявшая свою мощь лавина будто бы совсем обессилела. Сыпанула снежком, стукнула камешками, постреляла ледком, и все – полегла на дороге, став безобидным настом. И как только это произошло, в горах воцарилась такая умиротворенная тишина, что Пол заглушил мотор, чтобы не нарушать ее.