Хрустальная пирамида

Симада Содзи

— Митараи, ничего не выходит! Не движется, это ведь стена!

— Ладно тебе, поднажми!

И тут случилось чудо. Раздался громкий скрип, и часть стены сдвинулась сантиметров на десять.

— Сдвинулась!

— Еще одно усилие, навались!

Начав двигаться, стена поддалась и дальше. Мы втроем, наклонившись и стукаясь головами, продолжили давить, и в нижней части стены открылся проход, откуда в нашу комнату проникли загадочные золотистые лучи.

Что это был за свет? Может быть, мы неожиданно проникли в сокровищницу?

Свет, возможно, был очень слабым, но после долгого нахождения в темноте он слепил, как зажженная перед самым носом электрическая лампочка.

— Ну, пошли, — бодро сказал Митараи.

— Пошли куда? — спросил я.

— В мир, наполненный светом! Или вы хотите еще посидеть в темноте?

Сказав это, Митараи взял инициативу в свои руки и без колебаний пополз по черной грязи. Он быстро пролез в узкую дыру, не расставаясь с железной палкой. После того как мы надели водолазные костюмы, раз за разом повторялось одно и то же. Из пещеры в пещеру, из туннеля в туннель — мы практически превратились в кротов.

После того как Митараи исчез из виду, еще некоторое время доносились звуки отодвигаемых им камней. И после каждого такого звука золотистый свет становился ярче.

— Исиока, давай сюда, — раздался издалека его голос, и я с опаской пополз в узкое отверстие.

Туннель оказался коротким, всего лишь метр с небольшим длиной. Я влез в него только на половину своего роста, а Митараи уже потянул меня за руку. Встав на ноги, я затаил дыхание.

Передо мной открылся необыкновенный просторный мир. Я стоял на дне впадины, а на уровне моих глаз расстилалась бескрайняя скалистая поверхность.

— Где это мы?

Пустынную скалистую поверхность заливал золотистый свет. Я не мог понять, откуда это яркое сияние, не позволявшее до конца открыть глаза.

— Ну как? — сказал Митараи удовлетворенным тоном и наклонился. Он помогал Леоне, вытаскивая ее за руку. Оглянувшись, я увидел ее, медленно поднимающуюся, с испачканным черной грязью голым животом. Как и я, она щурилась на ярком свету.

— Ну как, двести долларов готовы?

Я не понял значение этих загадочных слов Митараи.

— Ах, так мы здесь! — воскликнула Леона.

Я снова обернулся к ней.

— Невероятно! Это ведь второй этаж!

— Какой второй этаж? — спросил я, не понимая, почему она так сильно удивилась.

Леона, уперевшись обеими руками в край скалы, запрыгнула на нее. Я последовал за ней.

Митараи еще некоторое время оставался на дне впадины, осматривая проход, по которому мы пришли, и подножие скалы.

— Если орудовать железной палкой как рычагом, то с этой стороны сдвинуть камень гораздо легче, чем изнутри, — бормотал он.

Мы стояли на россыпи камней. Прямо под ногами у нас с Леоной шла глубокая трещина, через которую внизу виднелся кусок пустыни.

— Второй этаж, господин Исиока, это второй этаж пирамиды! — крикнула Леона.

Услышав это, я огляделся. Сзади нас возвышалась скалистая

стена, вершина которой доходила до мощного стального каркаса, поддерживающего бесчисленные стекла. За ними, еще выше, виднелось начинающее синеть небо, западная часть которого уже окрасилась в цвета заката. Вдалеке видно было и подсвеченную заходящим солнцем круглую башню.

До меня наконец дошло, что мы на втором этаже пирамиды.

— Оказывается, есть и такой маршрут, — пробормотала Леона.

— Маршрут подъема, который проглядели профессионалы, — сказал появившийся рядом с нами Митараи.

Действительно, мы поднялись на второй этаж пирамиды, не пользуясь ни лестницей, ни канатом, ни костылями, ни молотком.

— Вы это знали, господин Митараи? — спросила Леона.

— Конечно, знал. Иначе это противоречило бы логике.

— Вы точно гений! — сказала Леона, не сумев сдержать своих чувств.

Митараи хмыкнул.

— Эти восхваления совершенно ни к чему. Я сам знаю, что обладаю необходимыми мне способностями. А двести долларов?

— Я с удовольствием заплачу!

— Пожалуйста. Эрику Бернару.

— Что?

— Обещанный срок кончается послезавтра. Так что прошу заранее зарезервировать место, где все смогут собраться. Исиока, извини, но я все объясню только там. Только, Леона, перед этим я хочу встретиться с Эриком. Сразу, как мы выйдем отсюда, свяжись с ним и организуй нам встречу завтра пораньше.

— Почему с Эриком?

— А вот это я расскажу послезавтра.

— Вы во всем разобрались?

— Иначе я не стал бы этого говорить.

— Поразительно! Но все-таки… Эрик? Может быть, он…

— Не надо об этом беспокоиться. Тебе ведь главное, чтобы съемки возобновились первого сентября.

— Эрвин Тофлер наверняка так и скажет.

— Так вот, я выполняю это свое обещание.

Я безучастно смотрел через огромное стекло на величественный вечерний пейзаж. Стоял, окруженный со всех сторон стеклянными стенами, на просторной скалистой площади.

— Можно кое-что спросить? — сказала Леона. Они с Митараи, оказывается, успели подойти к решетчатой железной двери вдалеке.

— Нельзя, — твердо ответил Митараи и пошел обратно в мою сторону. — Исиока, надо возвращаться. Запас кислорода не безграничен. Надо побыстрее, не то охранники сойдут с ума.

— У меня очень простой вопрос. Для вас это был простой случай?

Но Митараи, проигнорировав эти слова, молча пополз обратно в узкую дыру у основания высоченной скалы.

Голливуд, Америка — 15

В два часа дня 31 августа мы, пообедав, прибыли в сопровождении менеджера Леоны в павильон «G» кинокомпании «Парамаунт». Как мы поняли, здесь Леона имела статус небожительницы, и самой показывать друзьям территорию студии было ниже ее достоинства. Это выглядело бы примерно так же, как если б королева Елизавета сама водила посетителей по Букингемскому дворцу.