Хрустальная принцесса и дракон
Шрифт:
– Я старался. И теперь женюсь на тебе.
Ага, такой же юморист, как и я. Но наткнувшись на его взгляд, подумала: а ведь не шутит.
Сердечко, к этому времени успокоившееся, вновь пустилось вскачь. А Артон взял меня за руку и потащил вглубь сада.
"Наверное, жениться будет"- в голове вспыхнула шальная мысль.
В самой глубине сада, куда привел меня Артон, на берегу небольшого озерца, на пушистом покрывале были разбросаны яркие подушки. На ветвь дерева, нависшего над этим местом, была наброшена прозрачная кисея. Кто-то заботливо
Мне даже стало неудобно – ведь это женское дело заниматься столом. Но он так ловко и споро это делал, что я невольно залюбовалась им.
– Что-то не так? – продолжая нарезать брынзу и темный хлеб, мужчина бросил на меня быстрый взгляд.
– Да нет, вы так ловко накрываете на стол. А по идее, это должна была бы делать я.
– Я привык. В походах слуг нет и делать все приходится самому. К тому же…
Он отставил в сторону нож и вдруг оказался возле меня.
– К тому же, у нас свидание. Должен же я удивить свою …
Он удивил. Очень. А еще когда осторожно и бережно поцеловал меня в губы. В этот раз я глаза не закрывала, а завороженно глядела в его черные омуты.
Поцелуй длился всего несколько секунд, но внутри у меня уже проснулся котейка.
– И еще, - продолжил он, возвращаясь к работе, - предлагаю перейти на "ты". Зови меня просто, Артон.
– Вы бываете в походах? Военных ? - сказала я просто, чтобы поддержать разговор.
– И в военных тоже. Тебя это смущает? – он протянул мне оливку.
Я съела ее прямо из его рук и снизала плечами.
– Всегда считала, что мужчины, посвятившие себя военным походам, должны быть жесткими и черствыми.
Он замер на мгновение и пристально посмотрел на меня:
– Ты меня боишься?
Несмотря на то, что щеки мои залила краска, я отрицательно покачала головой.
– Нет ,просто немного смущаете меня.
Он вдруг захохотал.
– Смущаю? Вот уж никогда не подумал бы.
Как невежливо намекать девушке о ее … горячности. Он явно намекал на мое пылкое поведение на острове. Вот теперь порозовели даже мои колени.
– И как справляется с походами такой мужчина, как вы?
Ко мне пододвинули большую тарелку с едой. Лукаво поглядывая на меня, он снял рубаху, оставшись в одних только брюках.
– Во-первых, мы договорились обращаться на "ты". И во-вторых. Какой такой мужчина, как я? Каким я кажусь тебе, Маргаритка?
Он лег на покрывало и положил голову на согнутую в локте руку. Пощипывая зелень с моей тарелки, явно ждал ответа.
– Ну, такой, внимательный, мягкий. Вы … Ты вовсе не кажешься мне жестким.
– Это правда? – голос его звучал очень глухо, хотя больше ничем иным он не выдал своих чувств. – Я кажусь тебе мягким?
Я
– Я сказала что-то не то?
– Все то, Маргаритка, - он протянул мне руку.
А стоило мне вложить в его ладонь свою, осторожно потянул меня на себя. Стоило мне оказаться на нем, как он взял мое лицо в свои ладони и тихо так, вкрадчиво прошептал:
– Для тебя я даже готов стать милым и пушистым. Ты главное верь мне. И ничего не бойся. Я – рядом.
"Жениться " на мне сегодня не стали. Не могу сказать, что я была разочарована. А пожалуй, даже вздохнула с облегчением. Не хотела бы я заниматься сексом под одной крышей с целой толпой родных и близких. Но нацеловались мы этим утром от души.
Взгляд его, конечно, меня смущал, но и чрезмерно возбуждал. Когда просто лежать на нем мне стало неудобно, я села на него верхом, обхватив его бедра своими ногами. Аккуратно расправила юбку платья, и только потом вновь улеглась на него. Я не была столь уж наивной, и ощущала под собой его пульсировавшее возбуждение. Но кроме этого только капельки пота, сбежавшие по его виску, подтвердили, что ему пришлось очень непросто. А в меня будто черт вселился. Казалось, я испытывала особое наслаждение, подвергая его стойкость искушению.
Вдоволь натешившись поцелуями, мы разговаривали. Я рассказывала ему о своем детстве. О том, как баловали, и одновременно с тем частенько обижали меня мои братья. Он с совершенно серьезным видом заявил, что разберется с ними.
Я пожаловалась, что моя подруга в школе отбила у меня парня. А он сказал, что благодарен ей за это и купит ей остров.
Я хохотала до упаду. А затем с восторгом слушала истории о его походах, боях, сражениях. О многих из них я слышала от моего деда. В противном случае обязательно подумала бы, что это сказки.
– Почему я не вижу на тебе ни одного шрама?
– Я боевой дракон, Маргаритка. На мне все заживает за считанные часы.
Это было произнесено так спокойно и с таким достоинством, что я тотчас поверила ему.
Уже возвращаясь домой, я решила его подколоть.
– Я одного не понимаю, как такой грозный боевой дракон может быть милым и пушистым?
– А почему ты вдруг решила, что я такой? Но ты можешь расспросить об этом у своих отцов.
Внезапно остановившись, он взял меня за подбородок и очень серьезно сказал:
– Я очень тебя прошу, Маргарита, ни в коем случае, что бы ни случилось, к Проклятой горе не иди.
– Я и не собиралась…
Кто же в здравом уме и по собственной воле отправится на верную погибель?
Я немного растерялась. Такая неожиданная концовка чудесного вечера.
Но он удовольствовался моим ответом и кивнув, поцеловал меня. А потом крепко обнял, взмахнул неожиданно выросшими крыльями и опустил меня уже на балкон в моей комнате.
Щелкнув меня по носу, обратился драконом и улетел.