Хрустальная сказка
Шрифт:
А что сейчас? Мадам Кандида Льюис-Бен-тон, например, никогда не купит того, что Бет только что распаковала. Ни один уважающий себя человек не заинтересуется таким безвкусным барахлом.
Девушка с трудом сдерживала слезы. Она уже не маленькая девочка, и доказала это. В той же Праге. В деле Бет могла быть решительной, настойчивой, уверенной в себе. За что себя и уважала. Когда она считала, что поступает правильно, ее не интересовало чужое мнение. Что же касается мужчин, то заносчивые, самонадеянные ее не волновали. Тем более полагавшие, что знают ее лучше, чем она сама, и позволявшие себе лгать ей под предлогом любви. Напрасно стараетесь, господа!
– Бет, наверно, я тороплю события, но я... я люблю тебя, – уверял ее новый знакомый, когда они стояли на Карловом мосту под проливным дождем.
– Нет, такого не бывает, – категорично возразила она.
– Но если это не любовь, то что же? – продолжал молодой мужчина, кончиками пальцев нежно прикасаясь к ее все еще влажным от недавнего поцелуя губам.
– Желание близости. Если угодно, похоть, не более, – резко ответила Бет.
Неожиданно Алекс перевел разговор на другую тему.
– Не верь обещаниям уличных торговцев, – предупредил он в очередной раз. – Они хоть и пешки в организованной преступности, но такие же мерзавцы, как и крупные мошенники. Их цель – одурачивать доверчивых туристов.
В голове у Бет мелькали другие мысли. Она не сомневалась, что Алекса Эндрюса, как и Джулиана, интересовали ее деньги, только при этом он хотел попользоваться еще и женским телом. Джулиан Кокс такого себе не позволял.
– Я не хочу быть твоим любовником, пока мы не поженимся, – нежно шептал он в ту самую ночь, когда признался в своих чувствах, в любви, которой, как выяснилось позднее, вовсе не было.
Переживания по поводу измены Джулиана сейчас лишь смешили Бет. Порой она ненавидела себя за то, как унижалась перед ним. Вспоминая Джулиана теперь, а случалось это, кстати, очень редко, девушка удивлялась: как она могла считать его интересным и привлекательным, с замиранием сердца ждала встреч с ним и даже ревновала?
В течение всей поездки в Прагу Бет старалась доказать себе, что стала совсем другой, что она вовсе не глупа, как могло показаться когда-то Джулиану, что на нее больше не действуют пылкие признания в любви, от кого бы они ни исходили.
Словом, из Чехии она вернулась другим человеком – расчетливой и холодной дамой, заставляющей мужчин играть по ее правилам. По крайней мере так она сама себя теперь воспринимала. Да, она повзрослела. Недоверие к мужчинам оставалось, но... не означало отказа от секса. Зачем женщине скрывать свои естественные желания? И уж совсем необязательно быть уверенной в чьей-то любви, чтобы отдаваться страсти. Так считала теперь Бет.
«Я жила по старым и странным законам и по еще более древним нравственным нормам, – говорила она себе. – Но теперь с этим покончено».
Она вступила в реальный мир, познала суровую действительность и стала современной женщиной. А если кому-то, особенно представителям сильного пола, не нравится, как она, например, одевается, как и что говорит, как себя ведет, – увы. Не нравится – и не надо.
Что же касается плотских утех, то и это не только мужские привилегии. И если Алекс Эндрюс не понимал данного факта, тем хуже для него. Неужели он надеялся, что Бет поверит его словам о какой-то любви с первого взгляда?
Прага просто кишмя кишела подобными искателями приключений. В основном приезжими из Англии и Америки – студентами
Привлекательный, уверенный в себе, он и представить, наверно, не мог, что девушка не захочет броситься к нему в объятия, не клюнет на лесть и изысканные комплименты. Ну уж нет. Бет не так глупа. Один раз наступив на грабли, впредь она будет осторожнее.
Но, избежав любовных сетей Алекса, она попалась в другие – куда более крепкие. Бет совсем загрустила.
В оцепенении девушка склонилась над раскрытыми ящиками, разглядывая дешевые стекляшки. Происходящее было настолько абсурдным, что Бет отказывалась его реально воспринимать. Она несколько раз нервно встряхивала головой, пытаясь отогнать наваждение. Неправда, все должно быть по-другому... не так.
Как теперь признаться Ди, Анне и Келли, что она в который уже раз совершила серьезную ошибку? Как объяснить ситуацию менеджеру из банка? Ведь он достаточно сильно рисковал, давая ей кредит.
С тяжелым сердцем она встала, чтобы позвонить в магазин. Не успела, телефон зазвонил сам. В трубке послышался голос Келли:
– Бет, ты, наверное, обидишься... – Она запнулась. – Бро едет в Сингапур по делам и хочет, чтобы я была с ним. Еще он говорит, что потом мы могли бы погостить пару дней у моей кузины в Австралии, поздравить ее с наступающими праздниками... Да, да, знаю, – зачастила Келли, не давая Бет вставить и слова, – последний месяц я мало внимания уделяла делам, так что ты только скажи, и я все отменю, я пойму... все-таки у нас магазин...
Бет задумалась: конечно, одной придется несладко. Выходило, что Келли не будет около двух недель. Но зато она сможет разобраться с чешской посудой без свидетелей. Пока Келли будет в отъезде, она уладит все сама, даже если придется нанять помощника на время.
– Бет? Ты еще здесь? – с беспокойством спросила Келли.
– Да-да, я слушаю. – Бет набрала побольше воздуха. – Тебе обязательно надо лететь, было бы глупо упускать такую возможность.
– Гм... признаюсь, я бы ужасно скучала по Бро, улети он без меня... Но мне очень неловко оставлять тебя, ведь Рождество уже на носу. В магазине столько дел... еще эта посуда из Чехии... О, кстати, ее уже доставили? Она так же чудесна, как ты рассказывала? Может, мне подъехать?
– Нет-нет... не стоит, – быстро заверила Бет.
– Ну, если ты и вправду не возражаешь против моей поездки... – с благодарностью отозвалась Келли. – Знаешь, я достала адрес одной мастерской, где продают деревянную мебель ручной работы. Мне не раз говорили про того умельца, который ее делает, хвалили его красивые и недорогие изделия. Мы с Бро хотели туда съездить сегодня, посмотреть, но если тебе нужна помощь в магазине, то я...
– Не надо, я справлюсь одна, – успокоила подругу Бет.