Хрустальная сосна
Шрифт:
– Так, эта сторона нам понятна, - констатировал Славка.
И мы повернули обратно, дошли до узкой тропинки, протоптанной нашими предшественниками, и снова оказались в лагере. Около столовой стоял дым коромыслом. Все уже собрались за длинным столом в ожидании ужина. Про который мы, увлекшись разведкой местности, как-то забыли.
Известная мне Тамара и девица с обручальным кольцом чем-то гремели на кухне. Судя по всему, даже чай у них еще не поспел. Зная, что на кухне в любое время всегда найдутся дела для двух неожиданно появившихся мужиков, мы со Славкой ретировались, пока нас не заметили, и пошли дальше.
Луг, на котором мы разместились, был таким огромным, что его хотелось назвать степью. Не хватало только ковылей; да еще мешали
– Ах ты, черт-то тебя побери, это же трясина, - ругался Славка, с трудом вытащив ногу из маслянистой и густой жижи.
– Да, Василий Иванович, - усмехнулся я, отряхивая с джинсов зеленую ряску - Хорошо, что не вляпались. Гиблое место. Не знаю, почему лагерь именно с этого краю разбили. Комарья вечером будет до гребаной матери…
– Это точно, - вздохнул Славка.
– Придется заранее зеленых веток для костра напасти.
Все- таки, отряхиваясь и продолжая ругаться, мы пошли вдоль болота, надеясь найти узкое место и перескочить на ту сторону. Болоту, казалось, не будет конца, оно тянулось уныло, топко и непроходимо -но кончилось как-то неожиданно, опять сменившись привычным в этих местах низким перелеском. Мы полезли напролом, с треском круша сухие ветки, но не прошли и двадцати шагов, как снова уперлись в болото. Скорее всего, в то же самое. Судя по всему, оно тянулось бесконечно, отделяя наш луг от следующего.
– Ну и местечко…- протянул Славка.
– Везде одно болото. И мы тут как болотные солдаты… Еще не хватало…
– Тсс!
– прервал его я, внезапно услышав странный звук.
– Что это?…
Мы замерли. Звук повторился - резкий, шелестящий, похожий одновременно на свист и на крик. Ему ответил такой же, только совсем близко.
– Сплюшка!!!- в восторгом прошептал Славка.
– Кто?
– не понял я.
– Сплюшка. Сова такая маленькая. Слышишь - кричит: "сплю, сплю, сплю!"
Сова, или кто это был, крикнула еще раз - теперь мне показалось, прямо над нашими головами.
– Да вон она!
– тихо проговорил Славка.
– Где?!
– я вытянул шею, всматриваясь.
– Ниже смотри… Прямо перед носом…
Я повернул голову - и увидел сову на ветке в полутора метрах от нас. Сидела она вроде бы спиной к нам, но круглые глаза-плошки с немым вопросом смотрели прямо на меня.
Прежде я никогда не видел живую сову, хотя и бывал в разных местах. Мы обошли ветку кругом - сова следила за нами, поворачивая голову как на шарнире. Сова была небольшая, даже совсем маленькая - размером с кошку - она столбиком сидела на корявой ветке, и ее длинные, гладкие, прямо-таки стальные когти, торчавшие из обманчиво пушистых лап, крепко впились в шершавую кору.
– Смотри-ка, не боится нас совсем, - удивился я.
– Еще светло, и она нас плохо видит. К тому же у нее в природе нет врагов, и она вообще не привыкла бояться.
– Кажется, даже потрогать ее можно…
– Не советую, - возразил Славка.
– Вцепится - палец запросто перекусит.
Я сорвал длинный стебель тимофеевки и пощекотал
– Слушай, здорово…- вздохнул я.
– В первый же вечер увидели настоящую сову. А еще вчера пеклись в городе… Издали раздался протяжный металлический звон.
– Похоже, на ужин сзывают, - сказал Славка.
– Вот теперь можно возвращаться.
– Не боясь, что там сунут в руки топор или пилу, - добавил я.
– Ну разве миску с какой-нибудь несъедобной дрянью. Но здесь такое можно пережить. И мы пошли выбираться из чащобы.
За ужином все наконец перезнакомились.
Всего нас приехало тринадцать человек - восемь ребят и пять девушек. Рыжую красотку на самом деле звали Викой. Ольга с обручальным кольцом, действительно была замужем, о чем сразу сама объявила. Молоденькой Люде оказалось в самом всего семнадцать лет, она этим летом окончила школу и устроилась секретаршей к начальнику Славкиного отдела. Приобретать профессиональные навыки ее послали в колхоз.
Командир в выгоревшей штормовке оказался Сашей. Тут же, за ужином, он распределил нас по сменам. Работать предстояло на агрегате витаминной муки - постоянно действующем сельскохозяйственном аппарате с непрерывным дневным циклом. Каждый день, без выходных, двумя бригадами по четыре человека в смену. В одной бригадиром был сам Саша, в другую он назначил Володю - худощавого, молчаливого и слегка седоватого парня лет тридцати. Обсудив все за и против, постановили менять смены через три дня.
Сашина бригада могла идти завтра только во вторую, поскольку с утра ему предстояло решить какие-то вопросы в правлении. Мы со Славкой записались к Володе: он понравился мне своей незаметностью, спокойствием и наверняка отсутствием склонности к не всегда разумным решительным действиям, которую я уже имел удовольствие наблюдать у командира. Оставалось найти для нас четвертого.
– Давай с нами, - предложил я Лаврову.
– Не…- он махнул рукой.
– С утра сразу вставать… Неохота, лучше во вторую пойду.
– Я пойду с вами в первую, - вдруг вызвался тот парень, что с утра показался мне противным.
Мягко говоря, я этому не обрадовался; уж больно противной показалась его морда. А небольшой жизненный опыт подсказывал мне, что в действительно поганом человеке именно лицо обычно бывает наименее поганой его чертой. К тому же имя у него было скользкое, одно из не любимых мною - Аркадий. Под стать физиономии, думал я, глядя на него. Да нет, конечно, не в имени тут дело - просто он мне не нравился, и я ничего не мог с собой поделать. Мне просто ужасно не хотелось работать с ним в одной бригаде, но вариантов не было. поскольку все прочие оказались любителями поспать и не хотели в первый же день вставать спозаранку. Скрепя сердце я сказал себе, что ситуация от меня не зависит, что общаться с ним не буду вообще - ведь в бригаде у меня есть верный напарник Славка - и вообще мне с ним не детей крестить, а всего лишь проработать четыре недели на открытом воздухе, да еще в таком грохоте, где и слова лишнего будет не услышать…
В одном все-таки повезло: мы оказались в разных палатках. Кроме очевидного Славки, со мной устроились Лавров и Гена-Геныч, тот самый симпатичный усач с золотым зубом.
Во вторую смену, кроме двух Саш - которых сразу разделили на Сашу-К, то есть командира и просто Сашу - и Геныча, туда попал еще и Костя. Тот самый здоровяк в тельняшке, что победил автобус. Воодушевленный распределением прозвищ, да еще при наличии имени и тельняшки, народ сразу окрестил его мореходом. Девушек отправили на прополку в одну смену, с утра. И еще кто-то должен был готовить еду: колхоз обязался кормить нас днем на полевом стане, а для завтрака и ужина выделял продукты. Подкинутая кем-то из парней невероятно умная идея сделать одну из них поварихой на весь месяц вызвала бурный протест.