Хрустальное счастье
Шрифт:
Как только Эрве и Мари уехали, Ален на мгновение задумался, как себя вести. В доме было слишком много народу, невозможно было всех их устранить, потом ему надо было сообщить Готье и Даниэлю о приезде Виржиля. Сирила надо было куда-то временно увести. София займется молодой сиделкой и малышами, Шанталь составит компанию Мадлен, в то время как Лея, Поль и Лукас отведут подальше Тифани.
Потом добрую четверть часа длилось что-то вроде балета, прежде чем Сирил оказался один в полудреме возле бассейна, Готье сидел возле него и вел бесконечные медицинские
Когда Винсен и Виржиль появились из-за угла дома, первым их, однако, заметил Сирил. Он медленно выпрямился, потом встал и ждал, пока они подойдут. Винсен повозился немного с дверцей сетки. Он слишком нервничал, и не смог сразу открыть ее. Потом он обогнул бассейн, все еще сопровождая своего сына.
Сирил взглянул на Даниэля и Алена, которые даже не пытались делать вид, что играют, потом обратился к Готье.
– Что за ловушку вы мне все четверо подстроили?
– Это была моя идея, – сообщил Винсен абсолютно спокойным голосом.
– Тогда замолчи, пожалуйста, и не говори за всех! – ответил Сирил.
В его голосе, очень подавленном, была слышна неосознанная жестокость, которая не обещала ничего хорошего, но он резко повернулся к Виржилю. Воцарилось невыносимое молчание, во время которого лицо Виржиля исказилось до того, что стало мертвенно-бледным несмотря на загар. Наконец он смог лишь произнести:
– Я приготовил… извинения, но…
Остановив взгляд на шрамах Сирила, он покачал головой, сглотнул слюну и не смог продолжить.
– Уйди, Винсен, – сказал Сирил грубо.
Винсен и Готье вместе удалились, вышли за дверь один за другим и присоединились к Алену с Даниэлем.
Последний предложил вскоре с искусственной беззаботностью:
– Маленькую партию? Таким образом, мы не ходим, не слушаем и убиваем время…
Он бросил мячик Алену, который машинально его отбил, пока остальные двое брали ракетки. Там, на бортике бассейна, обе фигуры оставались неподвижными, как статуи.
– Морваны против Морван-Мейеров? – предложил Готье, вставая рядом со своим братом.
– Цитата по случаю! У тебя талант – сыронизировал Ален.
Даниэль испустил смешок, в котором не было ничего надуманного на этот раз, и даже Винсен немного расслабился. Они, не сговариваясь, принялись играть, пока Готье неминуемо не загасил.
– Ты тренировался в больнице что ли? – Даниэлю было не до игры. – Вы уверены, что молодежь надолго задержит Тифани, и она не придет вмешаться?
– Лукас обещал, что ей придется переступить через его труп, прежде чем убежать, – ответил Ален.
– Внимание! – воскликнул Готье. – Я вижу тучи на горизонте…
Другие последовали за его взглядом и увидели Мари, которая направлялась к ним, позади шел Эрве. К их большому удивлению, она развернулась, чтобы не приближаться к бассейну. Она остановилась в двух шагах от Винсена и скрестила руки на груди.
– Что еще ты придумал, жалкий придурок?
– Извини,
– Дай им объясниться, Мари, – сквозь зубы сказал Винсен.
– Ты смеешься надо мной! – вырвалось у нее. – Если будешь так поступать, ноги моей здесь больше не будет!
Это была смешная угроза, она жалела, что произнесла ее, и кусала губы. Эрве, стоявший за ней, слегка коснулся ее плеча, прежде чем удалиться. Ален воспользовался этим, чтобы бросить сестре:
– Не будешь нам судьей? Считай очки, а то такое впечатление, что у нас семейный совет…
– А ты молчал бы! Куда вы дели остальных?
– Все чем-то занимаются.
Она развернулась, удостоверилась, что Сирил и Виржиль все еще не двинулись с места после ее прихода. На этом расстоянии было невозможно услышать, о чем они говорят, ни различить выражения их лиц. Она услышала звук мячика за спиной, ударяющегося о стол и проворчала:
– Двадцать один ноль, партия.
Рука Винсена тут же обняла ее за плечи, потом она почувствовала, как он притянул ее назад.
– Это мой сын, Мари, – прошептал он ей на ухо. – Я просто хочу ему помочь.
Она мгновение сопротивлялась его объятиям, но так как он отказывался ее отпускать, дала себя обнять.
– Ты должен был поговорить со мной об этом!
– Ты послала бы меня к черту…
Он властно отвел ее в тень дубов, посадил на пенек.
– Не двигайся с места, дай ему шанс, – сказал он низким голосом.
Сколько времени ему удастся продержать ее на этом пеньке, помешать ей вмешаться? Ставка была большой, и он добавил:
– Никто не мог примирить наших отцов, но в том, что касается наших сыновей, я отказываюсь от того, чтобы история повторялась. Это не проклятие, этого можно избежать.
Она посмотрела на него немного в ступоре, шокированная тем, что он только что произнес, и совсем не в состоянии ответить ему. У бассейна Сирил и Виржиль продолжали разговаривать, немного ближе Даниэль и Готье снова стали играть, Ален стоял в стороне, повернув голову к холмам, Винсен сел на землю рядом с Мари.
– То есть мы настолько постарели? – спросила она резко. – Я не верю, что ты здесь и даешь мне уроки, в то время как недавно ты был всего лишь мальчиком, который не мог распознать редиску, а это место было всего лишь огородом… Спрятанные трупы, их так поздно раскопали, что они больше не имели такого значения… Я не любила моего отца, в любом случае, я обожала твоего!
Она могла позволить себе признаться в этом сейчас, когда Эрве не было рядом. Пятеро кузенов, она была сначала старшей – они называли ее «большая» смеха ради, – потом второстепенной, отказываясь быть похожей на Мадлен и не рискуя походить на Клару. Она не была уверена, что станет исключительно успешным адвокатом, но как мать она делала все, что могла, и собиралась продолжать это. Она перевела взгляд с кузена на двух мальчиков, которые только что двинулись.