Хрустальное сердце
Шрифт:
Поэтому думай о музее, Уиллоуби, приказал он себе. Думай о работе, индейцах, назойливой мамаше, только не об Эмили…
Ванная Колима была под стать дому — столь же великолепная. До самого потолка отделанная цветным мрамором, в огромном зеркале отражаются блестящие поверхности кранов, держателей для полотенец и прочих таких необходимых здесь вещей. Кабинка для душа оказалась такой большой, что могла вместить несколько человек. Причем, как потом с изумлением узнала Эмили, вода лилась в виде множества тонких струй не только сверху, но и со всех сторон.
Принимать такой душ было сущим блаженством.
Эмили вышла из душевой кабинки и внимательно посмотрела вокруг. Ванна тоже оказалась огромной. Она стояла на возвышении в небольшой нише и освещалась несколькими лампами. Девушка решила, что в ней с комфортом могут разместиться два человека. При этой мысли ее сердце забилось быстрее. Эмили представила в ней Колина, но не со сломанной ногой и покалеченной рукой, а полным сил и энергии. Он сидит в белоснежной пене, держит в руке бокал шампанского, а рядом… Впрочем, это уже не важно, Но Эмили успела почувствовать что-то напоминающее укол ревности, и это заставило ее одуматься.
Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на свое отражение в большом зеркале. Нет, она точно сошла с ума. Мало того, что Колин ее пациент, он еще ученый с мировым именем, богач и любитель женщин. Эмили точно знала, что у них ничего хорошего не выйдет. Если она даже забудет о голосе разума и ляжет с ним в постель, то для Колина это ничего не будет значить. Он просто развлечется с ней, а потом, когда придет время, вежливо распрощается.
А ведь я могу влюбиться в него, предостерегла себя Эмили, и тогда моя боль при расставании окажется невыносимой. Но Колину до моих чувств не будет никакого дела. Если я раскрою ему сердце, он недовольно поморщится и постарается как можно быстрее избавиться от женщины, которой требуется больше, чем мимолетная интрижка.
Завернувшись в большое полотенце, Эмили вошла в спальню. Колин лежал с закрытыми глазами и слушал музыку. Стараясь перекричать ее, девушка заявила:
— Вы следующий! Сейчас я оденусь и приду помочь вам обмотать гипс полиэтиленом. A nовязку на руке мы потом сменим.
Он кивнул, по-прежнему не открывая глаз, Эмили пошла к себе и быстро натянула те же самые джинсы, в которых была вчера, темно-синюю рубашку спортивного покроя и собрала волосы в хвост. Затем спустилась в кухню, где нашла вместительный пакет, скотч, и снова поднялась к Колину.
В спальне царила тишина, Обмотав загипсованную ногу полиэтиленом, Эмили подала Колину костыль и открыла дверь в ванную. Он даже не сказал ей спасибо, лишь хмуро посмотрел на нее, кстати, впервые после того, как она вышла из душа. Было видно, что его мучают какие-то невеселые мысли, и он еле сдерживается, чтобы не сорвать раздражение на ней.
На пороге ванной Колин остановился и посмотрел на Эмили. Ее сердце тревожно забилось. — Я… я надеюсь, что дальше вам моя помощь не понадобится, — запинаясь, произнесла она. На самом деле было бы лучше остаться и помочь Колину, если нужно. Но это оказалось выше ее сил. Он, конечно, заметил ее страх, столь постыдный для опытной медсестры. Но только иронично улыбнулся и сказал:
— Ладно, справлюсь сам.
—
Несколько минут спустя спальня сияла чистотой. Эмили, конечно, не стала уходить в кухню, чтобы приготовить завтрак; вдруг Колин поскользнется или не сможет самостоятельно выйти из ванной. Она никогда не простит себе, если с ним что-то случится по ее вине.
Но все обошлось. И скоро Колин уже появился на пороге, блестя мокрыми волосами и распространяя аромат лосьона после бритья. Судя по всему, пакет отлично защитил гипс от воды.
— Ну как? — спросила она.
— Гораздо лучше. Я почти почувствовал себя человеком, а не просто пациентом. Теперь все, что мне нужно, — это выпить кофе и съесть пару бутербродов.
Эмили усмехнулась. К сожалению, для нее он как раз был больше человеком, мужчиной, чем объектом профессиональной помощи. И это начинало ее серьезно беспокоить.
— Значит, это и есть ваш будущий музей? — спросила Эмили, рассматривая огромное кирпичное здание.
Она все еще не верила, что уступила настойчивым уговорам Колина и разрешила ему поехать и город. Однако это случилось только после того, как он согласился взять ее с собой и закончить работу по первому требованию. Эмили до сих пор считала, что поступила неосмотрительно. Но разве можно противоречить человеку, который обладает поразительным даром воздействия на людей? И вот, не успев толком понять, что происходит, она уже стоит рядом с Колином и смотрит на здание будущего музея.
Он явно был недоволен тем, что увидел.
— Надо же, я отсутствовал больше месяца, а рабочие ничего не начали! Наверное, подрядчик не понял, что мои намерения по устройству музея более чем серьезны. Вот и решил подождать до моего возвращения.
— А что внутри? — поинтересовалась Эмили.
— Много свободного места и большие залы, как будто специально созданные для экспозиций. Здание просто великолепное, но нуждается в капитальном ремонте.
— Надеюсь, вы не будете заниматься этим прямо сейчас? — шутливо спросила девушка.
— Не бойся, я не настолько увлечен работой, чтобы полностью забыть о здоровье, — успокоил ее Колин. — Но и домой мы сейчас не поедем. Нам обязательно нужно сегодня заглянуть в автосалон и купить машину. Я просто не перенесу еще одной поездки в этом автомобильчике. К тому же мне непонятно, почему мы должны пользоваться твоей собственностью, чтобы возить меня по городу.
— Разве у вас нет машины? — изумилась Эмили. И действительно, только сейчас она вспомнила, что в гараже было совсем пусто. Но тогда она не обратила на это внимания.
— За несколько дней до экспедиции я попал в аварию, — спокойно, словно речь шла о пустяковой царапине, сказал Колин.
— И так разбили машину, что теперь на ней нельзя ездить? — с ужасом спросила девушка.
— Это еще мягко сказано. На самом деле ее у меня теперь вообще нет. После аварии машину отправили под пресс.
— Боже мой! — с чувством произнесла Эмили. Отчаянная храбрость и безрассудство всегда привлекали ее в мужчинах. Но, встретив их в живом человеке, Эмили изменила свое мнение. Она представила, как тяжело любить человека, за жизнь которого надо постоянно опасаться. Но, конечно, не высказала своих мыслей вслух.