Хрустальные легенды Страны Советов
Шрифт:
С Олегом Борисовым в фильме «Город зажигает огни»
В роли Ольги Книппер-Чеховой в телеспектакле «Мое насмешливое счастье»
Часто выступая на сцене Центрального Дома литераторов, декламируя классиков Серебряного века, я любил ощущение того, что я на сцене, что меня слушают, – правда, сам по себе я был довольно закрытым ребенком. Скорее букой. Крестная только умилялась, но была неумолимой в своем мнении касательно моего актерского будущего, в отличие от своих подруг – Татьяны Лавровой и Элины Быстрицкой, которые, напротив, советовали мне связать свою судьбу с Мельпоменой. Правда, когда я поступал в театрально-художественную
Елена Борисовна Добронравова родилась 21 июля 1932 года в Москве в знаменитой семье актеров Московского Художественного театра – народного артиста СССР Бориса Георгиевича Добронравова и артистки вокально-драматической части Московского Художественного театра Марии Юльевны Добронравовой-Стегер. Борис Георгиевич Добронравов был кумиром миллионов. Он много снимался в кино. А его театральные роли, такие как Лопахин в «Вишневом саде» А. Чехова, царь Федор Иоаннович в одноименном спектакле по пьесе А.К. Толстого, Войницкий в чеховском «Дяде Ваня» были сценическими шедеврами прославленного русского артиста.
В нем запоминалось все: и его осторожные, почти робкие интонации, его эмоциональный накал и мятежность его героев. Борис Георгиевич был обласкан властью, его любил «лучший друг советского искусства» товарищ Сталин, но при этом Добронравов был исключительно талантливым человеком, гениальным артистом. Правда, отношения с коллегами по Художественному театру у него не заладились. Его считали отшельником – молчаливым и замкнутым. Друзей в театре у него почти не было. Он с нежностью относился к Качалову Книппер-Чеховой, Кореневой, но открыто не любил Марка Прудкина, не забывая фразы, произнесенной когда-то Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой в адрес Марка Исааковича: «Если во МХАТе снова интриги, то ищите Прудкина». Не жаловал Борис Георгиевич и первую актрису театра – Аллу Константиновну Тарасову. Свою неприязнь Борис Георгиевич никогда не скрывал.
С Григорием Абрикосовым в спектакле «Фома Гордеев». Театр Вахтангова
Добронравов боготворил извечную соперницу Тарасовой – Клавдию Еланскую, которую считал честью и совестью Московского Художественного театра, как будто знал, что после его ухода именно Еланская, жившая с семьей Добронравовых в одном доме, одна из немногих мхатовцев придет к вдове актера и его дочери, чтобы поддержать их и предложить свою помощь, если Марии Юльевне и Леночке что-то потребуется. Елена Борисовна никогда не забывала доброты и участия Клавдии Николаевны в тяжелейшее для них с мамой время. Своеобразие натуры Бориса Георгиевича потом припомнят и Лене, когда она будет поступать на актерское отделение в школу-студию МХАТ. Но были и актеры, сохранившие самые светлые и добрые впечатления о совместной работе с Борисом Добронравовым.
С Василием Лановым и Михаилом Ульяновым в телеспектакле «Антоний и Клеопатра». В роли Октавии. Цезарь – Лановой, Антоний – Ульянов
С Михаилом Козаковым в фильме «Золотой эшелон»
Замечательная актриса Художественного театра, ушедшая от нас совсем недавно, Елена Афанасьевна Хромова, игравшая Соню в спектакле «Дядя Ваня», где Добронравов потрясающе играл Войницкого, вспоминала Бориса Георгиевича как человека большого сердца, обаяния, трагического дарования – с прекрасными серыми глазами, излучавшими свет.
Он был невероятно талантлив. И этот свой дар он передал своему единственному ребенку – любимой дочери Елене. Его родной сестрой и тетей Лены была народная артистка СССР – знаменитая актриса Вахтанговского театра Елизавета Алексеева-Добронравова. Это было интеллигентнейшее московское семейство, верное всем канонам русского драматического искусства. Елена Борисовна не затерялась среди своих именитых родственников. Ее судьбой стал Вахтанговский театр, хотя с детства Леночка мечтала о мхатовской сцене. Она была любимицей у своего замечательного педагога – Анны Орочко, ученицы и продолжательницы традиций Евгения Багратионовича Вахтангова. Преподавателей Щукинского училища Елена Борисовна вспоминала с особой теплотой. Она обожала педагога по сценической речи Александру Васильевну Круминг, которая уделяла ей повышенное внимание. Елену Борисовну высоко ценил замечательный
С Юрием Яковлевым в телеспектакле «Портрет Дориана Грея»
Ее утонченность и красоту еще в училище заметил Рубен Николаевич Симонов – человек, перед которым Елена Борисовна благоговела. Уже тогда в неопытной, но талантливейшей ученице Симонов видел новое женское лицо Вахтанговского театра. У нее было красивое, выразительное лицо, были естественность и сексуальная притягательность. К сожалению, в дальнейшем все сложилось не так, как представлял себе Рубен Николаевич.
В роли Кати Травниковой в фильме «Большая семья»
На одном курсе с Добронравовой учились Григорий Абрикосов – ее друг на всю оставшуюся жизнь, Леонид Сатановский, Антонина Дмитриева, Александр Шворин, Юлиан Панич, который с большой теплотой вспоминает и сегодня о Елене Борисовне, Юлиан Александрович, замечательный актер, потрясающе интересный человек, который запомнился зрителям прежде всего по своей главной и очень яркой роли Федора Морозова в фильме «Разные судьбы». Юлиан эмигрировал из СССР в начале 70-х годов. Сегодня он с супругой – очаровательной Милой живет в пригороде Парижа, во Франции. Он рассказывал мне, что и в студенческие годы Добронравову отличали скромность, замкнутость; в ней совсем не было актерской жадности – она не просила и не требовала для себя ролей, они ее сами всегда находили. В Щукинском училище у Елены Борисовны был студенческий роман с Леонидом Сатановским, который впоследствии женился на известной актрисе, тоже красавице – Майе Менглет, дочери выдающегося актера Театра сатиры Георгия Менглета. Елена Борисовна по возможности всегда старалась избегать встреч с четой Сатановский – Менглет. Она чувствовала, что Майя Георгиевна недолюбливает ее и то, что Леонид Моисеевич так и не смог забыть ее – свою первую юношескую любовь.
Впрочем, Елена Борисовна не любила его никогда (скорее позволяла себя любить) и сама прекратила их отношения.
В роли Ольги Книппер-Чеховой в спектакле «Мое насмешливое счастье»
И все-таки Лена Добронравова не стала своей среди своих однокурсников. Справедливости ради скажу, что она к этому и не стремилась. Она перешла на 3-й курс, в уже сложившийся коллектив Щукинского училища из Школы-студии МХАТ, где один из руководителей курса, Георгий Герасимов, посчитал Добронравову профнепригодной для сцены и поставил вопрос об ее отчислении из школы-студии. Добронравова никогда никого не обвиняла, она простила, но зло, причиненное ей, помнила. Дело было не в ней, а в ее уже покойном отце. Когда-то Борис Георгиевич публично назвал бездарным сына театрального педагога Георгия Герасимова – Олега. Олега все же приняли в Школу-студию МХАТ, но Герасимов-старший затаил обиду, и так совпало, что на курс, который он набирал, попала Елена Борисовна. Бориса Георгиевича к тому времени в живых уже не было. И он не мог ее защитить. Очень часто люди бывают мстительны, и затаившиеся обиды на Бориса Георгиевича выплеснулись на его беззащитную дочь. С такой грацией, обаянием, филигранной дикцией, как у Добронравовой, путь был один – на сцену. В дело вмешалась тетя – профессор Щукинского училища, народная артистка, прославленная вахтанговка Елизавета Алексеева. Она пригрозила: если Лену отчислят, она пойдет на прием к Сталину, который всегда благоволил семье Добронравовых. Угроза народной артистки возымела действие. Естественно, Герасимов пошел на попятную, но Алексеева решила, что ее племяннице не место на его курсе, и Лена переводится в Щукинское училище.
Как и ее отец, Елена Борисовна была человеком довольно закрытым, и сокурсникам ее замкнутость, сдержанность представлялись нежеланием вливаться в новый коллектив.
К/ф «300 лет тому…»
Елена Борисовна отлично училась, но на контакты со своими будущими коллегами шла неохотно. Сознательно соблюдала дистанцию. Она была очень самодостаточным человеком. И это во многом предопределило ее последующее одиночество.