Хрустальные мечты
Шрифт:
— Я ждала карету. Она не знала о моей задержке. Но зачем вам возвращаться назад, когда у вас есть возможность отдохнуть в деревне. Я слышала, что в городе покоя нет от комаров. Правда, их хватает и здесь, хотя часто дующий с моря ветер относит их прочь.
— Вы ошибаетесь, думая, что мне надо возвращаться в Петергоф. Совсем нет. Я сейчас в отпуске и намерен провести остаток лета в своем поместье.
Константин собирался отправиться прямо из Ораниенбаума к себе в поместье, но, внезапно увидев Маргариту, он моментально переменил свое намерение, решив проехаться вместе с ней до Петербурга. Для него не было никакой разницы, куда ехать. Если бы его не ждала в его поместье
— Комары мне не страшны, я пробуду в Петербурге всего один день и одну ночь, — заявил Константин, усаживаясь рядом с ней в карете. — Вы не пообедаете со мной?
Маргарита, улыбнувшись, покачала головой:
— Нет, это никак невозможно. У меня слишком много дел.
Он скорчил смешную гримасу, словно ее отказ огорчил его, и опять рассмешил ее.
— Может быть, в другой раз? — не унимался он.
— Может быть.
Лакей Дашкина, увидев, что хозяин не собирается ехать в своем экипаже, торопливо подскочил к тронувшейся почтовой карете и подал Константину через окно корзинку. Он успел вовремя. Карета уже катила по дороге. Константин подхватил корзинку и поставил ее в угол.
— Ладно. По крайней мере, вы не откажете мне в удовольствии разделить вместе со мной скромную трапезу. А тем временем вы поведаете мне, что вы делали за время моего отсутствия в Ораниенбауме. Много ли цветов собрали на том лугу?
Маргарита рассказала о задании великой княгини, о том, с какой радостью она взялась за его выполнение, но невольно она вспомнила о Томе. Ей стало грустно, и она поспешила сменить тему беседы.
Болтая с Маргаритой о разных пустяках, Константин откинул салфетку, прикрывавшую содержимое его корзинки, которого, хоть оно и предназначалось для него одного, с избытком должно было хватить на двоих. Положив салфетку ей на колени и поставив на салфетку единственный прибор, он сперва налил ей бокал вина, а затем, шутя и смеясь, принялся угощать ее. Пикник в карете удался на славу.
Вблизи от Петербурга на перекрестке мимо них в сторону Петергофа проехала карета, на которую они не обратили внимания. В той карете находился один-единственный пассажир, который читал, вытянув свои длинные ноги. Этим пассажиром был Ян ван Девэнтер. Хотя обе кареты проехали на расстоянии вытянутой руки, Ян тоже не заметил, кто сидел во встречном экипаже.
Утомившись, Ян отложил книгу в сторону. Он вынул карманные часы, чтобы узнать, который час. Ехать оставалось недолго. Напротив него на сиденье в чехлах лежали картины для императрицы и для великой княгини. Долгожданный второй корабль с картинами прибыл, однако лучшие полотна он приберег для великой княгини, ему хотелось загладить перед ней свою невольную вину.
Очутившись в Петербурге, он надеялся скоротать время в обществе Маргариты, но ее не оказалось в городе. От Жанны он узнал, что она уехала вместе с великой княгиней в Ораниенбаум. А вчера от той же Жанны он услышал, что великий князь вместе с великой княгиней перебираются в Петергоф. Направляясь в Петергоф, он предвкушал встречу с Маргаритой, которая, как он полагал, находилась в свите Екатерины.
Всю зиму в Амстердаме Ян, опять взяв в руки кисть, увлеченно работал. Он написал ряд полотен, которые привез сюда вместе с несколькими своими более ранними работами. Часть этих картин ему уже удалось продать.
Хотя прежде он всегда делал зарисовки во время своих длительных путешествий, на этот раз он снарядился более основательно, взяв с собой мольберт, акварельные и масляные краски, кисти. Как старые фламандские
Мысленно он часто возвращался к той ночи, когда он впервые встретился с ней в Риге. Он вспоминал ее озаренное радостью лицо, блестящие от счастья глаза, вспоминал ее волосы, кажущиеся золотыми при свете свечей, потом он не раз любовался ими. Она не догадывалась о том, что, едва увидев ее, он был поражен ее красотой. Тем же вечером от своего брата Хендрика, который познакомился с ней раньше, он многое узнал о ней. Все время, пока они ужинали и беседовали о делах, он думал только о ней.
— Послушай, та девушка, — нарочито равнодушным тоном начал Ян, вертя тонкую ножку бокала между пальцами, — ну та, с которой я беседовал, когда ты увидел меня. Она француженка. Ты больше ничего не знаешь о ней?
— Не пойму, о ком ты говоришь.
— Ну, о той красотке, которая обозналась, приняв меня за другого.
— A-а, ты имеешь в виду мадемуазель Лоран.
Хендрик сообщил, кто она такая и с какой целью едет вместе со своими подругами в Россию, заодно объяснив, что Маргарита добровольно взяла на себя обязанность заботиться о больной Саре Уоррингтон.
— Она, вероятно, ошиблась, приняв тебя за мужа Сары.
…Ян глядел отсутствующим взглядом на простиравшийся за окнами кареты пейзаж — плоскую равнину, тянувшуюся до горизонта. Он вспоминал ту незабываемую ночь в Риге. Он знал, где искать Маргариту. Раньше ни одна женщина не занимала так долго его мысли.
Глава 13
В мастерской все были рады появлению Маргариты, но больше всех ей обрадовалась Изабелла. Ей не терпелось показать свою последнюю работу, которая очень понравилась Маргарите, и она, не скрывая своего восхищения, похвалила девушку. Изабелла имела все задатки стать в недалеком будущем прекрасной швеей и вышивальщицей, причем обещала вскоре превзойти саму Жанну.
— О, ты делаешь большие успехи, Изабелла. Я очень рада, что ты работаешь в моей мастерской. Кстати, у меня есть для тебя одно поручение.
Девушка покраснела от удовольствия. Жанна, всегда тщательно проверявшая ее вышивку, была очень скупа на похвалу.
Маргарита достала украшения для платьев, привезенные из Парижа. Она искала матовые, опалового цвета блестки, не имевшие большой ценности. Она приобрела их, прельстившись их дешевизной, на одном из рынков Парижа. Вспомнив о них, Маргарита намеревалась применить их для украшения нового задуманного ею платья для императрицы.
— Письмо из Парижа. Оно уже давно дожидается тебя. — Виолетта протянула Маргарите письмо. — Судя по почерку, оно от нашей бывшей хозяйки, мадам Фромон.
Маргарита не раз писала в Париж этой доброй женщине, просившей сообщать ей о своих успехах в России, но до сих пор не получала от нее ни одного ответа. Маргарита уселась на стул, распечатала письмо и принялась читать его вслух. Бывшая владелица мастерской сообщала, что она получила два письма, и ей это было очень приятно, хотя из содержания писем она поняла, что далеко не все письма, написанные Маргаритой, дошли до нее, часть их затерялась в пути. Несмотря на то что мадам Фромон отошла от дел, она по-прежнему была в курсе всех веяний парижской моды, о которых подробно рассказывала. Кроме того, она писала о делах, происходивших в ее бывшем ателье, и об их общих знакомых. Ее письмо как будто дышало спокойствием и довольством.