Хрустальный Дракон
Шрифт:
— И мы выяснили, что три корабля не вернулись в империю, — вставил Грифон. — Три корабля, включая тот, на котором был лорд Д'Фарани.
— Вы уже дважды упомянули о нем… кто это?
— Он Хранитель, леди Бедлам. Волшебник арамитов. Его слова поразили ее, как удар грома. Следя за войной с самого ее начала, волшебница была в курсе всех основных событий. И она вспомнила одно из них, касавшееся зловещих Хранителей.
— Но они все погибли! Почти двадцать лет назад!
— Вы имеете в виду, умерли или обезумели? Лорд Ивон Д'Фарани не умер; а вот обезумел он или нет — это другой вопрос.
— Даже если это так, он должен
— Они потеряли связь со своим богом, безжалостным Разрушителем, да. Вы правильно упомянули. Этой потери, этого ухода было достаточно, чтобы убить одних и довести до безумия других, — по-птичьи пронзительно прокричал он. — Как бы то ни было, молодой Хранитель Д'Фарани каким-то образом выжил, и, хотя нельзя поручиться, что у него не осталось своей силы, зато было достаточно времени, чтобы собрать силы, хранившиеся в талисманах и других изделиях волшебников, которые считались умершими, и поставить их на службу рейдерам. — Птица-лев поднял свою искалеченную руку. — Это его работа. И даже моего умения недостаточно, чтобы исправить это. Тройя тоже носит отметки одного из его изобретений. — Тройя повернулась, чтобы Гвен смогла получше рассмотреть шрамы на ее лице. Впервые волшебница заметила, что они довольно ярко пылают. Пылают кроваво-красным. — Он более чем кто-либо другой затянул исход войны, по крайней мере на три, а может, и на четыре года.
— И он сделал все это, несмотря на свое безумие, о котором поговаривали даже сами эти собаки, — фыркнула Тройя, все еще расхаживая по террасе.
Ее быстрые, постоянные перемещения не позволяли Гвен сохранять хладнокровие.
— Вы думаете, он здесь?
— Должен быть, — чуть ли не оправдываясь, вмешался птица-лев. — Нет другого места, где бы он мог прятать такую огромную силу. Он не мог остаться ни в империи, ни в освобожденных землях. Выйдя из войны, Д'Фарани, без сомнения, стал врагом и для тех, и для других. Поэтому он должен быть здесь.
— А что с войной? Что может произойти после вашего ухода?
Он внимательно посмотрел на нее.
— С войной все в порядке даже без нашего участия, особенно учитывая то, что Д'Фарани им больше не помогает. Мы отдали этой войне более десяти лет собственной жизни, вдобавок к жизни нашего единственного ребенка. Никто не может обвинить нас в том, что мы не имели права уехать. И кроме того, я вовсе не покинул их, Сирвэк Дрэгот будет только безумно счастлив видеть конец этого выводка. Д'Фарани и его люди до тех пор, пока они живы, будут сражаться и будут являть собой постоянную угрозу для освобожденных земель и окружающих их вод.
— Мы найдем его, Гвен, — прошипела женщина-кошка. — Это он убил Демиона, даже если и не он нанес смертельный удар. Только его смерть может стать достойной расплатой за смерть нашего сына.
Взволнованная волшебница не могла удержаться и сболтнула, не подумав:
— Вы действительно так думаете?
Ни тот, ни другой не могли взглянуть ей в глаза, но женщина-кошка медленно повторила:
— Ничто другое не может свести наши счеты, даже… — в последний момент она замолчала, очевидно, не желая делиться своими дальнейшими откровениями с хозяйкой. — Ничего больше.
— Путешествие сюда только раздуло угли, тлеющие в наших душах, — добавил Грифон. Казалось, что как только один умолкал, задумавшись, другой тут же приходил на помощь
— Мы рассказали вам нашу историю, леди Бедлам. — Тройя остановилась перед волшебницей и чуть было не преклонила перед ней колено. — Грифон сказал, что если кто и может нам помочь, если у кого и найдется для нас хоть одно доброе слово, так это Бедламы.
Грифон стоял рядом со своей супругой, положив ей на плечо свою изуродованную руку.
— Даже если вы ничего не сможете нам сказать о рейдерах, я прошу вас о милости разрешить нам остаться в вашем доме на ночь, чтобы набраться сил перед предстоящей нам охотой. Положитесь на мое слово, я не причиню вам неприятностей.
Она посмотрела на них, в их глаза, где одновременно светилась и мольба, и надежда, и хотела сказать, что она ничего не слышала о рейдерах и ничем не может им помочь. Они были так же одержимы своей идеей, как и Темный Конь одержим Сумраком. Но Гвен, однако, не нашла в себе сил солгать им, возможно, потому, что она знала, что при подобных обстоятельствах она бы поступила так же, как и они.
— Мы думаем, что волки-рейдеры на Легаре.
Они молча стояли перед ней, не сразу поняв ее прямое высказывание.
— Кейб там… и Темный Конь тоже.
Грифон не стал спрашивать ее, почему она не сказала об этом раньше. Возможно, он понял, что она хотела сначала услышать его рассказ. Вместо этого он спросил:
— Как давно? И где конкретно?
Тройя встала и схватила его за руку. Ее когти впились в него, но он, кажется, этого даже не заметил.
— Мы не знаем. У Кейба… и у Аурима… было видение. Потом у Кейба было еще одно видение. Они были странными, но оба указывали на Легар. Оба указывали на Хрустального Дракона… и волков-рейдеров.
— Хрустальный Дракон.
Знакомая с Драконьим царством только по рассказам мужа, Тройя не понимала значения сказанного.
— Можем мы поговорить с этим Королем-Драконом? Он поможет нам?
И опять птица-лев ощетинился.
— Хрустальный Дракон — это не то, что Синий или Зеленый, к которым мы можем обратиться при определенных обстоятельствах. Он не похож на своих собратьев, Тройя. Он и его предшественники всегда были затворниками. Он еще может потерпеть того, кто но тем или иным причинам проследует через полуостров, но горе тому, кто отважится нарушить его покой. Это он помог развернуть события в другую сторону против одного из своих же — Ледяного Дракона. Без его помощи Драконье царство могло бы сейчас быть мертвой землей, лежащей под вечным покровом льда и снега. — Грифон задумался. — Расскажи мне о Кейбе и его путешествии. Расскажи мне все.