Хрустальный грот (сборник)
Шрифт:
Теперь он был ничуть не похож на принца. Даже сейчас, в сумерках, я видел, что он одет хотя и не бедно, но в одежды, какие мог бы носить торговец, и из украшений на нем было лишь медное запястье с камнем. Пояс из простой кожи, рукоять меча тоже простая, ничем не украшенная, плащ из хорошей ткани, но грязный и потертый по краям. И весь он был какой-то потрепанный, как человек, которому приходится перебиваться со дня на день или даже от одной трапезы до другой.
Но, несмотря на перемены в его облике, это, несомненно, был мой кузен Диниас, и вряд ли стоило делать вид, что
— Добрый вечер, Диниас. Наконец-то хоть одно знакомое лицо!
— Во имя богов, что ты тут делаешь? Все говорили, что ты погиб, но я в это не верил.
Он вытянул шею и оглядел меня с головы до ног.
— Ну, где бы ты ни был, похоже, неплохо устроился. Давно вернулся?
— Только сегодня приехали.
— Новости знаешь?
— Что Камлах мертв? Знаю. Я сожалею… если ты сожалеешь об этом.
— Мне-то он другом не был, как ты знаешь, но это не имело отношения к государственным делам…
Я остановился. Пусть Диниас начинает первым. Краем глаза я видел, что Кадаль по-прежнему настороже и рука его лежит на рукояти меча. Я сделал успокаивающий жест и увидел, как он расслабился.
Диниас дернул плечом.
— Камлах? Дурак он был, твой Камлах. Я ему говорил, куда волк прыгнет.
Произнося эти слова, он стрельнул глазами в сторону. Похоже, люди в Маридунуме остерегаются говорить открыто. Потом Диниас снова посмотрел на меня, с опаской и подозрением.
— А что ты здесь делаешь-то? Зачем вернулся?
— С матерью повидаться. Я жил в Корнуолле, туда дошли слухи о войне, и когда я узнал, что Камлах погиб и Вортимер тоже, я захотел узнать, что тут, дома.
— Ну, она жива. Ты уже знаешь? Верховный король, — он повысил голос, — чтит церковь. Я только сомневаюсь, что тебе удастся ее увидеть.
— Может, ты и прав. Я ходил к монастырю, меня не впустили. Но я здесь поживу еще несколько дней. Пошлю ей весточку. Если она захочет меня видеть, то, наверно, придумает, как это сделать. По крайней мере, я знаю, что с ней все в порядке. Повезло мне, что я на тебя наткнулся. Ты мне расскажешь все новости. Я понятия не имел, что тут происходит, потому и приехал потихоньку, с одним слугой.
— Это уж точно, что потихоньку! Я вас за воров принял. Тебе повезло. Я мог бы сперва вас прирезать, а потом уже поинтересоваться, кто вы такие!
Диниас был все тот же. Стоило ему услышать мой смиренный, извиняющийся тон, и он тотчас принялся петушиться.
— Ну вот, я просто не решался ничего предпринять, пока не разузнаю, что с нашими. Я дождался темноты, пошел к обители, потом вот заглянул сюда. Так что, во дворце теперь никто не живет?
— Я здесь живу. А где же еще?
Его надменность была такой же пустой и гулкой, как заброшенная колоннада. На миг я ощутил искушение попросить Диниаса о гостеприимстве и посмотреть, что он скажет. Похоже, он подумал об этом одновременно со мной, потому что поспешно сказал:
— Так ты из Корнуолла? И что там слышно новенького? Ходят слухи, посланцы Амброзия роятся в проливе, словно поденки!
Я рассмеялся.
— А кто их знает! Я вел довольно уединенную жизнь.
—
— Не знаю, не видел. Муж у нее ревнивый.
— Это к тебе-то ревновать?
Он заржал и отпустил такую шуточку, от которой Кадаль, стоявший у меня за спиной, судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Но моего кузена собственное остроумие привело в хорошее расположение духа и заставило забыть об осторожности. Я по-прежнему был для него братцем-бастардом, с которым можно не считаться. Он добавил:
— Ну, видать, тебе это по душе. Ты спокойно провел эту зиму с вашим старым козлом-герцогом, пока мы тут гонялись по всей стране за саксами.
Стало быть, он сражался на стороне Камлаха и Вортимера. Это мне и надо было узнать.
— Ну, я-то не мог отвечать за нашего герцога. Ни тогда, ни сейчас, — смиренно заметил я.
— Ха! Все равно тебе это на руку. Знаешь, что он теперь на севере, с Вортигерном?
— Я знал, что он уехал, чтобы присоединиться к нему — в Каэр-ин-ар-Вон, да? А сам ты туда не собираешься? — спросил я как можно более невинным тоном и робко добавил: — Я, знаешь ли, занимал не то положение, чтобы иметь возможность получать важные вести из первых рук.
По колоннаде пронесся порыв холодного и сырого ветра. Из какого-то разбитого желоба у нас над головой внезапно хлынула вода, вылившаяся на плиты между нами. Диниас плотнее закутался в плащ.
— А чего мы тут стоим? — сказал он с внезапной сердечностью, такой же фальшивой, как его надменность. — Не посидеть ли нам за чашей вина, а?
Я заколебался — но лишь на миг. Очевидно, у Диниаса были свои причины не попадаться на глаза верховному королю. Если бы ему удалось замять тот факт, что он служил Камлаху, он бы сейчас был в армии Вортигерна, а не сидел бы оборванцем в пустом дворце. К тому же теперь, когда он узнал, что я в Маридунуме, мне не хотелось упустить его из виду и позволить ему болтать обо мне направо и налево.
Поэтому я принял его приглашение и сделал вид, что немало польщен, но настоял, чтобы он позволил мне угостить его ужином, если только найдется место, где можно как следует поесть и посидеть в тепле и уюте…
Не успел я сказать это, как Диниас ухватил меня за руку и потащил через внутренний дворик к двери, ведущей на улицу.
— Конечно, конечно! Я знаю один трактирчик на западной стороне, за мостом. Там хорошо кормят и не суют носа в чужие дела, — Диниас подмигнул. — Хотя ты, наверно, не захочешь позабавиться с девчонкой, а? Правда, не похоже, чтобы из тебя в конце концов сделали монаха… А, ладно, видно, тебе не о чем особенно рассказывать. В наше время, того и гляди, встанешь поперек горла если не валлийцам, так Вортигерну — а город так и кишит его шпионами. Кого ищут — непонятно, но говорят… Не надо нам твоей дряни!