Хрустальный лабиринт
Шрифт:
– Все это вам придется доказать! – заявил Ежевикин. У него тряслась голова. Тряслись руки. В маленьких старческих глазах блеснули слезы.
– Разумеется. Кто бы спорил. У меня есть доказательства. – Дерпфельд выложил перед ним на стол карточку. Ту самую, которую нашел Платон. Со строками из «Одиссеи». – Перед смертью Корман нацарапал на этой карточке несколько строк. Вы знаете, что у черных археологов принято оставлять послания друг другу. Иногда иносказательные, иногда зашифрованные. Так вот, Корман оставил
Платон решил, что Дерпфельд блефует. Надо предупредить, что с Ежевикиным блеф не пройдет. Он не поверит на слово и…
– И что же такое написал мой друг Корман? – спросил Ежевикин, он достал платок и вытирал нос и глаза, и тяжело сопел, но сумел взять себя в руки.
Дерпфельд процитировал:
«Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий Боги, чтоб славною песнею были они для потомков».
– Бред! Это ничего не значит! – Ежевикин ненатурально рассмеялся.
– Напротив! – Дерпфельд подался вперед. Это значит очень много. Во-первых, это объясняет гибель экипажа корабля «Елена Прекрасная» – ту версию, которую втюхала Корману Кира Коробина. Якобы людей прирезали ради зрелища. Ради того, чтобы была сложена песня, как говорит Гомер.
Платон подивился, как Дерпфельд произносит имя Гомера. Как будто он был знаком с ним.
– А во-вторых… – Дерпфельд сделал эффектную лаузу. – Эта фраза из восьмой песни.
– Ну и что?
– А то, что у вас номер «8» временного пропуска.
– Простое совпадение.
– Э, нет… Как вы помните, на Райском уголке пропуск высокопарно именуется песней… И последнее: именно эти строки служили кодом счета господина Кормана.
Что стало с Ежевикиным! Лицо его вдруг перекосилось. Губы задрожали… Но лишь миг, миг…
– Все это лишь косвенные улики. Меня никто не осудит и…
– Зато мне выдадут разрешение проверить ваши счета. И десять – или восемь… уж не знаю, сколько осталось миллиардов, невесть откуда явившиеся на ваших счетах, будут очень весомой уликой.
Ежевикин был задержан. Попав в «собачью будку», он сник. Доктор не был членом Клуба, никто не ходатайствовал, не поручался, не просил принять во внимание… С ним, обладателем миллиардов, обращались, как с нищим. Деньги еще далеко не все решают в нашем мире. У Ежевикина вдруг открылась масса болезней, и его перевели в госпиталь, но оставили под охраной. Если его осудят, это будет пожизненное заключение. И профессор Рассольников посочувствовал старику.
Деньги на счетах Ежевикина удалось обнаружить, но куда меньше, чем планировалось. Дерпфельд заявил, что найдено всего три миллиарда. Сказать к слову, кабинет сержанта был бедноват. Серые стены, дешевенькое кресло без антиграва, огромная пальма в пластиковой кадке и старый комп – может быть, чуть помоложе, чем ископаемый
«Сержанту пора брать взятки», – решил Платон.
– Ну что ж, поделим тридцать миллионов на двоих, – предложил профессор Рассольников, – по-моему, это не так уж и мало.
– Тридцать миллионов? Откуда ты взял такую цифру? – вполне искренне удивился сержант.
– Посчитал. Ведь нашли три миллиарда…
– Неправильно.
– Один процент… – начал было Платон Атлантида и замолчал, понимая, что сейчас его бессовестно надуют.
– Именно. Но из этой суммы оплачены расходы на операцию по обнаружению пропавших сумм. В том числе перелет на планету Эгейское море, транспортировку оборудования и дачу взяток на Эгеиде.
Профессор вспомнил космическую тюрьму и почему-то решил не спорить.
– Сколько мне причитается? – спросил он без всякого энтузиазма.
– Ты остался должен еще тысячу двести кредитов, но управление тебе их простит, если ты обратишься с заявлением.
– Как я рад… – Очень хотелось сделать какую-нибудь гадость копу на прощание. Но профессор не мог придумать – какую.
Дверь распахнулась, и в конуру Дерпфельда влетела Елена. Прекрасная, как всегда, но в самом дурном расположении духа.
– В чем дело? – крикнула она, кидаясь в атаку. – Что за дела! Где моя награда? Ты обещал, что…
– Леночка, дорогуша, пришлось из твоей доли оплатить питание в отеле и прочие расходы… – открыл встречный огонь сержант. – Счета из магазинов, заказы по Галактическому сервису…
– То есть? – Она замерла с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Зубы ее светились – буквально.
– Ты еще должна пятьдесят тысяч…
«Сейчас у нее будет шок, и она впадет в кому», – решил профессор.
Елена завизжала и стала сыпать ругательствами не хуже пленника космической тюрьмы.
– Вы же обещали… Если я выйду за Кормана и помогу вам проследить происхождение его миллиардов… Вы же клялись…
– Ты сама подписала обязательство, что отказываешься от претензий на состояние мужа…
– Ты клялся, что оно незаконное…
– Так и вышло.
– А награда?
– Я тебе все объяснил. Ведь это Рай! Здесь все безумно дорого.
– Больше не буду на вас работать!
– Твое право.
– Ты не нашла нового миллиардера? – поинтересовался Платон.
– Красивых баб полно на каждом углу… – Елена заплакала.
– Может быть, ей тоже подать заявление, чтобы простили долг? – предложил профессор – ему искренне хотелось чем-то помочь.
– Вряд ли… – с сомнением покачал головой сержант. – Она – наш платный агент. И при исполнении каждого задания сумасшедший перерасход средств. Сколько раз ее предупреждали! Ладно, попробую что-нибудь сделать.