Хрустальный шар

Лем Станислав

Я сказал.

Теперь настала очередь типа в фиолетовых очках, из-за которых не было видно его взгляда.

– Что такое энтропия?

Я сказал.

– А вы знаете формулу Эйнштейна об эквивалентности массы и энергии?

Я знал.

– А что вы скажете об этой депеше? – сказал третий и положил передо мной листок бумаги, на котором было что-то напечатано на пишущей машинке. Шесть строчек букв и цифр, без пробелов и знаков препинания, – похоже, это был какой-то шифр. Я разгладил немного помятый листок, сказал:

– Я не специалист по шифрам.

– Ничего, – кивнул он. – Посмотрите внимательно и скажите, не находите ли вы что-то знакомое –

какие-нибудь знаки, например… Не повторяется ли там что-то? Не обязательно быть дешифровщиком, скорее тут необходима сообразительность.

Надпись содержала около ста пятидесяти знаков. Я быстро пробежал глазами буквы и числа. В сочетаниях букв я не смог обнаружить даже намека на смысловые значения, поэтому принялся за цифры. Через минуту я положил листок. Прикуривая поданную сигарету, сказал:

– Некоторые цифры повторяются… два раза рядом встречаются цифры 92 и 239. Этот комплекс я знаю. Он напоминает мне атомные данные радиоактивного элемента урана – может быть потому, что я недавно читал об этом в какой-то статье… Перрена, кажется. Есть и другие числа: 94, 239 и 235, но этих я не знаю. Нет таких элементов.

– Уже есть, – сказал он. – Теперь прошу сосредоточить внимание. Начинаете ли вы о чем-то догадываться на основе заданных вам вопросов? Все они относились к одной теме.

– Нужно было обратить внимание на это с самого начала, – вмешался молчавший до сих пор майор.

Мужчина в очках чуть улыбнулся:

– Это невозможно. Тогда бы старший лейтенант переключил внимание в нужном направлении и имел слишком много данных. В нашем деле нужно ориентироваться именно ex post [137] , тут мало быть просто находчивым.

Это наверняка был американец – я определил это по акценту; впрочем, англичанин никогда не стал бы подвергать риску тонкие ножки дорогого кресла, на котором раскачивался.

137

Исходя из последствий (лат.).

Я сказал:

– Атомные веса, уран, немецкий язык, Америка…

– А это вы как определили? – насторожился толстяк с сигарой, уставившись мне прямо в глаза.

– По выговору, – улыбнулся я. – Итак, поскольку я специализируюсь на новых видах оружия, речь идет, я думаю, о каком-то использовании атомного оружия, – может быть, это лучи смерти или распад элементов?

Человек с сигарой кивнул майору.

– Кажется, вы не обманули наших ожиданий, – сказал он и продолжил, обращаясь ко мне: – Значит, так. Вы получите задание необычайного значения. Его выполнение может серьезно приблизить окончание войны. Возьметесь вы за него?

Я даже не моргнул.

– Послушайте. Соединенные Штаты обладают научной концепцией, которая может в течение ближайшего времени принести союзникам победу. Это, – он выдержал короткую паузу («Толстые люди всегда любят сенсации», – подумал я), – это атомное оружие. Освобожденные силы материи. Мы собрали в одном месте лучшие умы, на нас давно уже работают большие предприятия с целью производства необходимых аппаратов и сырья. Имеется мощная система их защиты от вражеской разведки. Вы вскоре познакомитесь с нею детально. Тот, кто работает в этом направлении, лишается всех контактов с обществом. Все живут, едят, спят, развлекаются в полной изоляции. Отдельные этапы работы выполняются по конвейерной системе. Никто, кроме горстки надежных людей, не знает о производстве в целом.

Мы полагали, что враг не узнает ничего, кроме некоторых данных общего характера, то есть о том, что мы строим огромные фабричные предприятия, что отрезаем их от мира. Однако в последнее время радиоперехват обнаружил два сообщения, высланные из Аргентины. Одно из них вы видели. Сейчас мы организуем компактную группу, задачей которой будет охрана секрета – действенная охрана, подчеркиваю, и прежде всего решение загадки этих двух сообщений. Пока мы не смогли их расшифровать. И вы видели, что содержание их находится в связи с нашим вопросом. Наверное, вы догадываетесь, что охранная организация, которая является автономной частью нашей контрразведки, уже существует. Для этой цели нам выделили наилучших людей. Но дело настолько серьезное, что мы не можем обойтись обычными средствами. Для нас нет ничего столь сложного, трудного, дорогого, чего мы не могли бы использовать в случае необходимости. Поэтому, предполагая, что враг – по крайней мере частично – проник сквозь наши фильтры, мы решили создать второй аппарат, такой же сильный, а может, даже и лучший, который будет работать параллельно с существующим. Эти сообщения заставили нас ускорить работу. Наш девиз: делать все, что в человеческих силах, и еще больше.

Он прервался, глубоко вздохнул и, потушив черный окурок в пепельнице, закончил:

– Теперь вы отправитесь на аэродром. Домой возвращаться вам уже нельзя. Родственников мы уведомим сами. Формальные вопросы, служебные, уже решены. Вы получите документы на имя физика, который должен был приехать в США. Об этом упоминала наша пресса. Сначала вы познакомитесь с проектом в целом, а затем начнем работать.

– Надеюсь, я полечу на «либерейторе»? – сказал я.

– Нут, у нас «лайтнинг»…

– Этого я и боялся. А нельзя на четырехмоторном?

– Я прилетел сюда на такой же машине. Вы не доверяете нашей технике? – спросил третий, низкий толстяк с полированной лысиной.

– Она немножко легковата, на мой взгляд, – сказал я, вставая. – Я смогу получить свой несессер? Он дома. Кроме того, я курю только «Филип Моррис».

– У вас будет даже птичье молоко, – серьезно сказал человек с сигарой.

II

В коридоре я попрощался с майором, поблагодарив его за доверие. Он сердечно пожал мне руку и пожелал доброго пути. На улице ждали машины. Лысый толстяк с сигарой сел со мной в «бьюик».

Как только машина тронулась, он сказал:

– Мы должны будем как следует использовать время в дороге. Вам нужно узнать все, что косвенно или непосредственно касается механизма производства. Я расскажу вам о системе работы и защитных механизмах.

Мы приехали в аэропорт Кройдон. На западе небо было стального цвета, но без туч. Я услышал, что атмосферное давление падает. Мой спутник исчез на короткое время и вернулся в обществе высокого летчика.

– Это капитан Корви, который перепрыгнет с нами Атлантику.

Мы вышли на летное поле. В воздухе было полно машин. Чумазые механики уже выдвигали «лайтнинг», длинную алюминиевую стрекозу с двумя фюзеляжами. Мы забрались в кабину, пропеллеры начали вращаться и растворились в воздухе. Мы вырулили против ветра. Дождались своей очереди, и наконец колеса мягко оторвались от травы.

– Вы помните, о чем мы говорили в машине, правда? – начал толстяк. Его звали Грэм. Усаживаясь удобнее в низком кресле, он выглядывал в окно. – Мы отправляемся прямо в Clinton Engineer Works. Это наши заводы в Теннесси. Вы там бывали?