Хрустальный замок

Резников Леонид

– По-английски?

– Ну да, а что?

– Ты знаешь английский? – поразилась Саша, опуская замок.

– У меня мама переводчик, – фыркнул в ответ Мишка. – Не хочешь – научишься.

– Тогда читай вслух, я тоже хочу знать, что написал пират. – Девочка осторожно поставила замок на песок.

– Значит, так, – сказал Мишка и почесал нос.

«Хрустальный Замок был великолепен – небольшая, семидюймовая, совершенная копия замка Бодиам, настолько совершенная, что даже дух захватывало! Сквозь стеклянные стены, невероятным образом сложенные из маленьких кирпичиков, и сверкающие черепичные крыши можно было видеть его внутренние помещения – огромные залы и небольшие комнатушки, разделенные стенами и межэтажными перекрытиями. Имелись даже крохотные воротца, поднятая решетка и внутренние лесенки.

И было вовсе непонятно, кому и зачем понадобилось воссоздавать замок с такой скрупулезной точностью, тем более в хрустале. Но это было не самое главное. Замок, казалось, вбирал в себя солнечный свет, отчего начинал сверкать и лучиться даже в самый хмурый, непогожий день. А если чуть прикрыть веки и хорошенько приглядеться, можно было заметить, как внутри стен и башен крутятся яркие разноцветные вихри, растекаясь и тая серебристыми всполохами. Это было непередаваемо красиво, и я часами мог любоваться удивительной игрой света. Возможно, мне это только казалось – мама всегда говорила, что у меня очень богатое воображение. К тому же тогда мне было лет десять или одиннадцать – в таком возрасте все кажется сказочным».

Мишка послюнявил палец и перевернул лист. Саша улеглась рядом с Мишкой, повозилась, устраиваясь поудобнее, подперла подбородок руками и приготовилась слушать дальше.

«Хрустальный Замок стоял на лотке, вернее, низком раскладном столике на хлипких ножках, с каких бедные уличные торговцы продают всякую недорогую всячину. Торговец, мужчина в мятом сером чесучовом костюме, небритый и угрюмый, хмуро взирал на спешащих мимо прохожих глубоко посаженными глазами из-под низко нависавших седых бровей. У мужчины никто ничего не покупал, по крайней мере, я ни разу не видел, чтобы кто-то приобрел какую-нибудь из его стеклянных безделушек. Но мужчину, казалось, отсутствие интереса к его товару нисколько не смущало. Он не зазывал покупателей, как это делали другие торговцы, не обещал скидок и вообще вел себя очень странно – просто сидел и смотрел. А стоило кому-нибудь из прохожих приблизиться к лотку, как он ощупывал его тяжелым взглядом и говорил всегда одно и то же: «маленькие – двадцать пенсов; средние – пятьдесят; большие – фунт», – после чего терял интерес к покупателю, опускал голову и принимался разглядывать носы своих крепких, потертых, несколько стоптанных ботинок».

– А фунт – это сколько? – спросила Саша.

– Много, – подумав, ответил Мишка и перелистнул еще одну страницу. – Да и какая разница?

«Так продолжалось до вечера, а потом мужчина собирал столик, неспешно складывал в него сувениры и удалялся. Появлялся он на следующее утро, и все повторялось в точности, как и днем ранее.

Мне жутко хотелось заполучить Хрустальный Замок, но мы жили бедно, и родители, разумеется, никогда в жизни не позволили бы мне заработанные тяжким трудом деньги потратить на сущую безделицу, каковой, впрочем, и был Замок при всей своей прелести. Но все же было в нем нечто таинственное и притягательное. Я день за днем прибегал полюбоваться Хрустальным Замком и подолгу стоял невдалеке от прилавка, боясь приблизиться: вдруг торговец решит, что я собираюсь у него что-нибудь украсть, рассердится и запретит мне близко подходить к лотку».

– Дальше все отсырело, и чернила потекли, ничего не разобрать.

– Жалко, – вздохнула Саша и покачала скрещенными ногами.

Мишка перевернул страницу и собрал на лбу складки.

– Видно плохо, но кое-что прочесть можно, – сообщил он.

«Сегодня торговец пропал. Приходил каждый день две недели кряду – и вдруг бесследно исчез, растворился. Я целый месяц ходил на то место, где он обычно сидел, но мужчина не приходил. Помню, я был сильно расстроен и даже собирался искать его на других улицах. Может быть, он просто перебрался в другой район? Впрочем, денег на Замок у меня все равно не было, и я не представлял, где и каким способом ребенок может заработать несколько фунтов…»

Мишка замолчал.

– Ну? – потребовала Саша.

– Ничего не разобрать, – пожаловался Мишка.

– Тогда смотри дальше.

Саша протянула руку к стоявшему на песке замку и провела пальцем по стене правой башенки.

Мишка полистал книжку.

– Дальше почти все размокло.

– Читай, что не размокло.

– А стоит ли? – засомневался

Мишка. Рукописный витиеватый латинский шрифт трудно было разбирать, да еще и буквы расплывались.

– Стоит. Этот пират не просто так сунул дневник в коробку.

– Ты так думаешь?

Саша не ответила, она сложила руки, положила на них подбородок и неотрывно уставилась на замок восторженными глазами.

– Ладно, – сдался Мишка, вернулся к той странице, на которой прервался, разравнял пальцем сгиб и начал читать:

«Мужчина появился только спустя год или около того. Уже позабыв и про него, и про Замок, я был крайне удивлен, увидев мужчину в том же мятом костюме, на том же месте и с тем же товаром. Я до мелочей помнил расположение стеклянных фигурок на прилавке – оно всегда было одним и тем же, и каждая фигурка занимала свое место, будто мужчина специально расставлял их, придерживаясь неясной мне закономерности. Но удивительнее всего было то, что за год он не смог продать ни одной из них. Или это были совсем другие фигурки? Но нет. Вот стеклянный коник с тонкими ножками – у него, как я помнил, имелось маленькое белое пятнышко на лбу. А у слона со вздернутым хоботом и с паланкином на спине в левом бивне застыл пузырек воздуха. Да и другие фигурки мне были знакомы. Замок мужчина выставил последним, затем по обыкновению опустился на раскладной стул и стал наблюдать за прохожими…»

Мишка перелистнул две страницы и разгладил их.

«Мне удалось выявить закономерность: мужчина в сером костюме торговал сувенирами ровно две недели, а потом исчезал куда-то на целый год. Так повторялось уже не раз. Я не мог понять, в чем тут дело, но подспудно чувствовал, что с мужчиной не все так просто. У меня накопился целый ворох вопросов: почему именно две недели и год; где пропадал мужчина в остальное время; почему он никому ничего не продавал, а просто сидел и глазел на людей? Ни на один из них ответа у меня не было. Да и вряд ли происходящее можно было объяснить здравым смыслом…»

– Слушай, какая-то таинственная история получается, – сказала Саша, пока Мишка искал следующий неповрежденный отрывок текста. – Прямо шпионский роман.

– И что, по-твоему, он выслеживал, сидя посреди улицы и торгуя стекляшками? Да еще ровно две недели в году. Чепуха! – отмахнулся Мишка.

– Может быть, – дернула плечами Саша. – Жалко, что книжка намокла. Тогда бы мы обязательно все узнали.

– Вряд ли, – не согласился Мишка. – Вот, послушай.

«Когда мне исполнилось двадцать пять, умер отец, а за ним следом ушла и мама – ее сильно подкосила смерть отца. Я остался совсем один. Учебу пришлось бросить – за нее нужно было платить, а я в то время нигде не работал, находясь на содержании у семьи. В тягостных раздумьях я случайно забрел на ту улицу, где появлялся торговец стеклянными сувенирами. Он был на своем месте. Странно, но я только сейчас осознал, что он ничуть не изменился за пятнадцать лет. На вид ему все также было лет пятьдесят, на лице не прибавилось морщин, а небольшие залысины не стали шире…»

Мишка покусал губу, сосредоточенно водя пальцем по размытым строчкам, а потом продолжил читать:

«Я стоял и смотрел на Хрустальный Замок. Мужчина, как всегда отстраненно, снизу вверх взирал не меня. Сейчас скажет свою коронную фразу, подумал я, но ошибся. «Что желаете, молодой человек?» – спросил он. – «Почем замок?» – спросил я. – «Замок? – почему-то сильно удивился мужчина. – Вы видите замок?» – «Конечно! – не понял я вопроса. – Вот же он стоит. Как его можно не увидеть?» – «Да, разумеется, – пробормотал мужчина, затем достал из кармана гребень и зачем-то стал причесываться». – «Так сколько?» – повторил я вопрос. В наследство мне достались накопления отца – он был очень бережливым человеком, – и я решил в память о нем исполнить свою детскую мечту…»

– Неужели нельзя было завернуть книжку в целлофан? – посетовала Саша на недальновидность человека, писавшего дневник.

– Не было тогда целлофана, – пояснил Мишка. – Его начали применять только в середине века.

– Откуда ты столько всего знаешь?

– Хэ вэ зэ, – усмехнулся Мишка.

– Чего? – выгнула брови дугой Саша.

– Хочу все знать. Я много читаю и вообще всем интересуюсь.

– А-а, – понятливо протянула девочка и вновь взялась покачивать ногами.

– Так, попробуем здесь: