Хуан Дьявол
Шрифт:
Из глаз Моники потоками лились слезы, которые за долгие недели и месяцы высохли. Ноги дрожали, и нотариус подошел поддержать ее, а человек, который был всей ее жизнью, никак не находил слов.
– Моника, жизнь моя. Когда я увидел твое имя в списке, когда мне повторили, что ты жива, здесь, тогда я пошел искать тебя, как безумный. Я не мог поверить, не мог поверить, пока не увидел. Он так тебя искал!
– Он? – удивилась Моника, и сердце подпрыгнуло. И почти крикнув, спросила: – О ком ты говоришь?
– О человеке,
– Но о ком ты говоришь?
– А о ком же я могу говорить?
– Хуан… Хуан… Хуан! – кричала Моника, обезумевшая от радости. – Жив… жив! Где он? Где же он?
– Они пошли за ним. Я послал, чтобы поторопились. Он не может задержаться. Рядом с Крепостью Сан-Луи, и… Моника!
Но Моника уже бежала по дороге посреди руин.
19.
Сколько длилось объятие, безмерное объятие, когда не нужны были слова, когда задыхались голоса и бежали слезы, отчаянное и вдохновенное объятие, которое могло бы длиться вечно!
– Ты… ты! Моника!
– Хуан… Хуан!
Ничего не было сильнее двух людей, которые соединили губы в поцелуе, вслед за тем поцелуем, после которого могли умереть, а теперь были живы. Слов не было, лишь имена возникали среди горького жара слез и бесконечной нежности от счастья, о котором уже не мечтали.
– Я уже не могла жить, Хуан! Все казалось закончилось! Я хотела только умереть!
– Я тоже потерял надежду, Моника. Я искал смерть. И тем не менее, ты жива, дышишь. Ты была рядом, рядом, немыслимо рядом!
Они говорили, соединенные в объятии, глаза смотрели в глаза, руки в руках, губы к губам. Они говорили, равнодушные ко всему, отсутствовали в окружающем мире, который, казалось, исчез от счастья, ставшее почти невыносимым в бреду чувств и души, заставляя их думать, что они видят сон. Из-за сломанной арки двора Ренато Д`Отремон смотрел на две далекие фигуры, образующие одно целое в нескончаемом объятии. К ним подошли усталые ноги Педро Ноэля. Лоб Ренато сморщила глубокая складка, он сдерживал чувства. Затем, опираясь на развалины, он очень медленно удалился.
– Ты ждала меня, Моника, а я бежал за каждой тенью, следом, любой возможностью. И каждое разочарование раздражало; с каждым ударом разума прекрасное безрассудство моей любви кричало сильнее. Я знал, что ты жива, знал, что ждешь меня. Чувствовал сильнейшую уверенность.
– Я тоже. Было отчаяние, безумие. Затем появилась уверенность, беспрерывно я произносила твое имя, звала; мои мысли были криком, который хотел победить время и расстояние.
– И ты пришла ко мне. Пришла, Моника, пришла…
– Хуан, Хуан! Мальчик, это самое чудесное, что я мог представить!
– О, Ноэль, друг мой!
Они снова вернулись в мир, смотрели так, словно очнулись. Неподалеку
– А Ренато?
– Не знаю. Ушел, послал за тобой. Сказал, что обязан тебе жизнью, что благодаря тебе дышит. Он послал за тобой, едва веря, что я жива. Что с тобой, Хуан? Почему такое выражение?
– Знаешь, что у меня нет больше права держать тебя в руках? Знаешь, что мы не женаты?
– Ничто и никто не может нас разлучить!
Снова Моника бросилась в его объятия, прижалась к грубой широкой груди, и в этом сильном объятии соединились две души. Но рука Хуана поднялась, указывая на солдат, которые удивленные и нерешительные, ждали рядом:
– У этих людей приказ привезти меня к новому губернатору. Они пришли потому, что в моей душе погасла надежда снова встретить тебя, и мне уже ничего не нужно, не важно, поэтому никакая цена не будет высока за то, что я нашел тебя. Моника, я умею противостоять судьбе, которая хочет убрать меня, потому что я родился несчастным.
– Ты никогда не сможешь уйти от меня! Пусть что угодно нам мешает. Я хочу быть с тобой, быть твоей женой. Если и расторгнут наш союз, мы создадим новый, сотни других. Куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой. Мне неважно, где это будет!
– Моника, Моника, ты правда меня любила? Правда любишь? Ничего не имеет значения, если это правда твоей души! Теперь нам снова надо разлучиться.
– Мы не разлучимся! Иди туда, куда идешь. А если Ренато такой подлый, низкий…
– Он тоже тебя любит, Моника, безнадежно любит. Я знаю, что он будет бороться до самого конца.
– Не будет, он слышал правду из моих уст! И если новый губернатор в самом деле думает, что я заслуживаю чего-то…
– Я знаю, что ты будешь меня защищать, Моника, но не беспокойся. Ренато сохранил бумаги расторжения нашего брака, возвращая тебе полную свободу.
– Никто не может забрать мои чувства, Хуан!
– И бумага, которая дает ему право преследовать меня и посадить. Снова Ренато Д`Отремон против Хуана Дьявола.
– В путь, идем. Сеньор губернатор ждет, – торопил сержант, приближаясь к паре.
– Прощай, Моника, моя жизнь, моя душа!
– Нет, они не разлучат нас снова!
Хуан удалился с солдатами. Только миг колебалась Моника, а затем последовала стремительным шагом.
– О, Ноэль, они снова арестовали Хуана!
– Уже знаю, видел. Почему Ренато вообразил, что я побегу туда, как только понял, что иду между двух солдат? Я хотел схватить Ренато за руку. Но, к сожалению, не смог.
– Где Ренато? Вошел? Разве возможно, что Ренато…?
– Успокойтесь, дочь моя, успокойтесь. Ренато вошел раньше всех, и эти проклятые двери охраняются хорошо. Но хуже, что можно сделать – это ускорить события. Нужно успокоиться.