Худловары
Шрифт:
Эта новость пришла ко мне одновременно с бумажной «Компьютеррой», где Козловский за неимением опытных женщин-редакторов сильно ошибался насчет лифчиков, которые даже не были радиоуправляемыми. Вот такой вилкой и закончилась короткая, но славная эпоха женских журналов о русском Интернете. А других вменяемых журналов о нем и не было.
Глава 8. За ебизнес!
после любви
комар в темноте
на тебе? на мне?
Сколько бы в Питере не было духовности, на пару летних месяцев она уступает
«Катя. 15 лет. Читает модные журналы. Делает то, что хочет. Выдумывает. Не курит».
Жалко, телефона не написано.
Правда, после второго такого плаката, уже с мальчиком, я заподозрил, что это всего лишь реклама здорового образа жизни — под мальчиком тоже было написано «не курит». Но я списал это подозрение на свою больную фантазию математика: ну кто еще будет искать подобные совпадения на плакатах в разных концах города? Конечно же, речь идет о ненавязчивой, интеллигентной пропаганде ранних половых связей. Такого не встретишь в развратной Москве. Я всего две недели в Питере, а как уже москвичей ненавижу!
Изящная эротическая словесность проникает даже в подъезд дома, где я живу. Там на двери появляется надпись черным:
«Бей жидов»
В следующие выходные возникает приписка розовым — то ли губной помадой, то ли вообще детским мелком:
«Еби скинов»
Любому, кто не чужд высоких материй, сразу видно, что речь идет о японской поэтической игре «хайкай-но рэнга», более известной у русских как «буриме». И рука уже тянется, чтобы дописать третью строчку:
«Души прекрасные порывы»
А еще за время моего отсутствия многие питерские заведения превратились из грязных забегаловок в огромные центры удовольствий для ценителей извращенного прекрасного. Взять хоть «От заката до рассвета», в прошлом — маленькую кафешку, которую швейцарская газета FACTS описывала так:
«Пивная „От рассвета до заката“ расположена на Мойке. Она представляет собой место сбора хакеров и тех, кто хочет ими стать. Каждый, кто посещает эту пивную, окружен смертью. Скелеты свисают с кирпичных стен. На буфетной стойке лежат черепа… Майор Константин Китаев, руководитель отдела по борьбе с компьютерными преступлениями и преступлениями в области высоких технологий, сидит в небольшой комнате перед деревянной (sic!) печкой. Несмотря на жарко натопленную печку в комнате довольно прохладно: декабрьский холод проникает сквозь двери и окна».
Но то зимой и глазами швейцарцев. А летом мы с доктором Волошиным заходим в «От заката до рассвета», чтобы перекусить, — и попадаем в трехэтажное заведение со стриптизом. Однако стриптиз особый, питерский. Все стриптизерши, доходя до столика, который перед нашим, обязательно смахивают один из бокалов. И в конце концов начисто разносят всю посуду тех ребят, что сидят впереди. Даже стриптизер-негр, пролетая на цыпочках мимо них, успевает сбить стакан. У меня тут же рождается гипотеза, которую излагаю доктору Волошину.
— Прикинь, — говорю, — они наверняка не за бабки пляшут, а для своего удовольствия. Сидит вот эта девочка весь день на лекциях по экономике, мается. А вечером приходит сюда — и давай своим голосистым шевелить. Типа, отдыхает.
Волошин только посмеивается — благо он опытный педиатор, а не психиатор
Мы уже почти сговариваемся, но тут подходит этот махровый педиатор Волошин с во-о-о-т таким фотоаппаратом и начинает брать интервью. Как вы, мол, дошли до такой жизни, девушка? Что вас заставляет выполнять эту недетскую работу?
— А я для своего удовольствия танцую! — говорит девушка. — Сегодня вообще не мой день по расписанию. Я просто так пришла, отдохнуть.
У нас с Волошиным глаза на лоб лезут. А что тут еще сделаешь, кроме глазного массажа лобных долей? Моя страшная гипотеза начинает сбываться. Хватаясь за остатки романтических стереотипов юности («брошенная подлецом-мужиком… одна с тремя детьми… бедная девочка вынуждена… за кусок хлеба… побои и унижения… кругом хламидии и монады…») — я спрашиваю с последней надеждой на старый анекдот:
— Вы случайно не филолог?
— Да за кого вы меня принимаете! — дергает ногой плеченогая блондинка. — Я экономист!
В утешение доктор Волошин рассказывает мне секретную технологию получения хороших улыбок на фотографиях: при съемке надо произносить не «сыр», а «секс». Но и это не помогает. Ведь история с экономическим стриптизом имеет гораздо более глубокий смысл, связанный с моей новой работой.
Работа нашлась на кубке «Яндекса» по поиску. Сам кубок я тоже выиграл, кстати. Но в официальных результатах вы этого не найдете. Да и зачем там искать? Официальные результаты касались вот какого поиска: десяток больных на голову граждан скрючиваются над мониторами и, быстро-быстро перебирая лапками, ищут ответ на бессмысленный вопрос типа «Как назывался район к западу от того района, где жил Карлсон». Да любому астриду понятно, что Карлсон жил на крыше, а не в районе! Но они все равно сидят и ищут — сначала паспорт Карлсона, потом в паспорте — регистрацию, потом пробивают по милицейской базе Стокгольма… Маньяки.
Я поступил хитрее. На кубке «Яндекса» я первым нашел спрятанный столик, где стояло пиво «Хайнекен». И успел вылакать аж три бутылки к тому моменту, как до столика добрались Саша Плющев, Рубен Макаров и другие настоящие участники кубка по поиску.
Среди них была и Наташа Хайтина, бывший замглавред бывшего мужского журнала «Мир Internet». Она тоже по-своему выиграла кубок. Потому что у столика она нашла меня и, пользуясь моим победным состоянием, предложила стать замглавредом «Нетоскопа».
Неужто еще один женский журнал, гармонично сочетающий эротику с хайтеком? Вот здорово!
Теперь и не вспомнить, что ввело меня в заблуждение — то ли пиво, то ли ностальгия по предыдущему женскому журналу… Да и сам «Нетоскоп» неплохо маскировался под формат. Застрявшая в заднице мобила, захват домена Sex.com маленькими геями, виртуальные издевательства женщин над мужчинами под видом домашних животных — все лучшие новости года поставлял нам именно «Нетоскоп». А их офис находился в местной Силиконовой долине, то есть на Васильевском острове. Если высунуть из окна ногу, можно дотянуться до офиса Житинского, а если руку — то до Пьянченкова. Тут же рядом обитает известный деятель сетевого андеграуда Сумерк Богов. А буквально в соседний дом регулярно заезжает к маме Путин — о его грядущих визитах всегда можно узнать по вымытому с шампунем тротуару и ментам в каждой подворотне…