Художественные произведения
Шрифт:
– Я так-с, я, ей-богу, ничего-с, не нарочно погасил свечку-с, - пробормотал Иван Иванович и, остановившись у дверей, целомудренно запах[нул?] рук[ами] халат свой кругом шеи.
– Взойдите, Иван Иванович, - сказала Анисья Павловна, наивно улыбаясь.
Иван Иванович нерешительными шагами подошел к кровати.
– Как это вам не стыдно, Иван Иванович, ходить к даме в спальню, - сказала Анисья Павловна шутливым тоном.
Иван Иванович хотел что-то сказать, но запутался в словах.
– Сядьте, Иван Иванович, что вы стоите.
Иван Иванович сел
– Ах, вы не поверите, как мне бывает скучно, Иван Иванович, - сказала Анисья Павловна, повысивши голос на два тона и прищурив глазки. По коже Ивана Ивановича пробежал мороз с головы до пяток и обратно.
– Муж редко бывает дома, все одна да одна, да вот до которой поры нейдет, ужасная скука.
– Да они, я думаю, и не придут-с, они, кажется, немножко тово-с, загуляли-с, - сказал Иван Иванович с пленительной улыбкой, потом покраснел и замолчал.
– Ах, Иван Иванович, что это вы так конфузитесь?
– сказала Анисья Павловна тоном откровенности.
– Вот я знаю одного студента, такой молодой, с черными усиками, тот гораздо развязнее.
– Вы читали "Графа Нулина"?
– сказал Иван Иванович ободрясь.
– Так что же, вы боитесь такой же развязки; может быть, я буду не так строга.
Но оставим их и посмотрим, что делается на улице.
Женщина немолодых лет, покрытая красным платком по голове и в коричневом драдедамовом салопе, подошла к будке.
– Служивой!
– Що тоби?
– Не знаешь ли, голубчик, где тут живет чиновник Зверобоев? Ах, батюшки мои, замучилась, с самых вечерен ищу, с Зацепы шла.
Будочник. Та бог его знае, как его знать, чего не знаешь.
– Да скажи, пожалуйста, батюшка, уж так и быть, пятачка не пожалею, только бы найти бездельника.
[Будочник]. Та а бог его знае.
– Чай, ведь видишь поутру, в присутствие-то ходят, такой маленький, плешивенький.
Будочник. Та как его знать, чего не знаешь.
– В серых штанах ходит.
Будочник. Да много их тут в серых штанах ходит. Как его знать, чего не знаешь.
– Ив белой пуховой шляпе. Одна в Москве. Будочник. Такого видал.
– Скажи же, голубчик, сделай милость, развяжи меня, с вечерен ищу, с Зацепы шла.
Будочник, почесывая затылок.
– Шляпа-то важная.
– Да говори же скорей, измаялась, вся душа изныла.
– Толкает его под бок.
Будочник. Та що ты дерешься; не в указные часы по вулицам шатается, та еще и дерется, та еще, може, так, потаскуша якая.
– Нет не потаскуша, а купчиха московская, мой муж-то две медали имел.
[Будочник]. Видали-ста мы вашего брата. Вот его фа-тера, - сказал он с пренебрежением, показывая на дом, - ступай соби.
Вдруг сильные удары посыпались в окошко.
– Не муж ли это, посмотрите, Иван Иванович, - сказала Анисья Павловна. Иван Иванович приподнял занавеску, взглянул в окно и начал уничтожаться, даже заметно было, как он уменьшается, - в продолжение одной минуты он уменьшился в полтора раза.
– Что там?
– сказала Анисья Павловна.
– Так, ничего, пьяный
Вот стук начал утихать. Иван Иванович несколько успокоился. Вдруг дверь растворяется настежь, и московская купчиха является в передней. Иван Иванович прыгнул туда же, захлопнул за собою дверь и заслонил своей персоной.
– Так-то ты, бездельник, делаешь, так-то ты за мою хлеб-соль да за доброе сердце благодаришь, и глаз не кажешь, и не видать тебя, с вечерен ищу, с Зацепы шла, - и она прослезилась. Иван Иванович хотел говорить, но язык прильнул к гортани.
– Так ты меня совсем покинуть хочешь, нет, не позволю, не дам себя в обиду, чтобы ты надо мною, над беззащитной вдовой, насмеялся, до енарала пойду.
– Ах, какой вы непостоянный кавалер, Иван Иванович, - послышался голос Анисьи Павловны из другой комнаты.
– Это еще [кто?] там у тебя, пусти меня, варвар, уж И обзавестись успел, пусти, я там крамболя наделаю.
Иван Иванович защитил собою дверь. Анисья Павловна находилась в осажденном положении. А дама в красном платке уже начала приступ, как вдруг является квартальный надзиратель, поддерживаемый будочниками. Тут началась ужасная сцена. Одна бросилась на квартального с упреками за распутство, другая на Ивана Ивановича с упреками за неверность. Мое перо не в состоянии достойно описать этого. Впрочем, я после справлялся, и мне сказали, что скоро все утихло и кончилось мировой.
1843 г. Декабря 15.
ЗАПИСКИ ЗАМОСКВОРЕЦКОГО ЖИТЕЛЯ
Милостивые государи и государыни! Спешу поделиться с вами моим открытием. 1847 года, апреля 1 дня, я нашел рукопись. Рукопись эта проливает свет на страну, никому до сего времени в подробности неизвестную и никем еще из путешественников неописанную. До сих пор известно было только положение и имя этой страны; что же касается до обитателей ея, то есть образ жизни их, язык, нравы, обычаи, степень образованности, - все это было покрыто мраком неизвестности.
Страна эта, по официальным известиям, лежит прямо против Кремля, по ту сторону Москвы-реки, отчего, вероятно, и называется Замоскворечье. Впрочем, о производстве этого слова ученые еще спорят. Некоторые производят Замоскворечье от скворца; они основывают свое производство на известной привязанности обитателей предместьев к этой птице. Привязанность эта выражается тем, что для скворцов делают особого рода гнезда, называемые скворечниками. Их вот как делают: сколотят из досок ящичек, совсем закрытый, только с дырочкой такой величины, чтобы могла пролезть в нее птица, потом привяжут к шесту и поставят в саду либо в огороде. Которое из этих словопроизводств справедливее, утвердительно сказать не могу. Полагаю так, что скворечник и Москва-река равно могли послужить поводом к наименованию этой страны Замоскворечьем, и принимать что-нибудь одно - значит впасть в односторонность.