Художественный мир новокрестьянской литературы
Шрифт:
Между тем многие аспекты новокрестьянской литературы еще ждут своего исследователя. Это касается в первую очередь их творческих взаимодействий. Так, взаимоотношениям Есенина и Клюева посвящено немало работ, начиная от статьи Н. Хомчука 1958 года до статей С. И. Субботина, Л. А. Киселевой, К. М. Азадовского [125; 126; 127; 128; 129; 130; 131; 132; 133; 134; 135; 136]. Но тем не менее их творческие взаимовлияния все еще нуждаются в дополнительных исследованиях. Примерно до 1918 года это влияние в основном было однонаправленным – следы присутствия старшего собрата чувствуются в дооктябрьской лирике Есенина. Позже в поэзии Клюева ощутимо воздействие Есенина. В ряде случаев сравнительно-сопоставительный анализ
(курсив мой. – Т. П.).
А У Клюева «галка-староверка ходит в черной ряске» (между 1915 и 1917 годом).
Или в есенинском «Ах, как много на свете кошек» (1925)
Все прошло. Потерял я бабку,А еще через несколько летИз кота того сделали шапку,А ее износил наш дед.отзывается клюевский мотив «Избяных песен»: «Хозяйка в небесах, с мурлыки сшита шапка. / Чтоб дедовских седин буран не леденил».
Не исследовано взаимодействие цветописи Есенина и Клюева, в частности, мы видим явное сходство красно-золотой палитры обоих поэтов в пору революционной эйфории и в переходе от «солнечного» к грязно-желтому, осеннему, когда наступает разочарование в идее русского Преображения, но у Клюева этот процесс начинается позже и, вероятно, не без влияния есенинской поэтики.
Не проанализировано воздействие клюевского принципа литургичности природы, ее восприятие как храма на поэтическую картину мира раннего Есенина, не рассмотрено соотношение эпоса и лирики в творчестве Клюева и Есенина двадцатых годов. И этот ряд примеров можно продолжить.
Эволюция Есенина-лирика и поэзии Клычкова также имеет немало общего – от мифопоэтического восприятия мира в десятые годы к реалистической лирике двадцатых годов.
Ждут своего исследователя творческие взаимосвязи А. Ганина и Клюева, в частности их поэмного творчества.
Не вписана поэзия П. Орешина и А. Ширяевца в пути развития новокрестьянской литературы. Книга А. И. Михайлова «Пути развития новокрестьянской поэзии» (Л., 1989) лишь наметила общий вектор развития. Нет анализа общих мотивов и поэтики прозы А. Ганина и П. Орешина.
Только начинает изучаться тема традиций классической русской литературы и Серебряного века в творчестве новокрестьян. В диссертации С. И. Субботина поставлена проблема влияния народнической лирики на поэзию раннего Н. Клюева, в работах Н. Солнцевой – тема «Гоголь и Клычков», в моей монографии – Клычков и Куприн, некоторые
Не ставилась задача изучения творчества новокрестьян в аспекте коммуникативных стратегий, концептосферы и т. д.
Таким образом, исследование новокрестьянкой литературы остается перспективным и научно значимым.
Глава вторая
Циклизация в литературе новокрестьян
2.1. Концепции бытия в публицистическом цикле Н. Клюева и романной трилогии С. Клычкова
Циклизация – одна из фундаментальных проблем современного литературоведения. Основы изучения цикла были заложены в шестидесятые годы прошлого века в трудах В. А. Сапогова, И. В. Фоменко, Л. Е. Ляпиной, посвященных поэтическим циклам, Ю. В. Лебедева, А. С. Янушкевича в работах о прозе. К концу XX столетия изучение циклических жанрообразований превратилось в самостоятельное научное направление – цикловедение. Его итоги отражены в монографиях, докторских диссертациях [139; 140; 141; 142; 143; 144]. Объектом исследования становится сама история цикловедения [145; 146].
Важным результатом научных исследований стало, во-первых, осмысление цикла как системной структуры и анализ способов создания циклической целостности, во-вторых, разграничение цикла как жанрового образования, то есть совокупности произведений одного автора, имеющих признаки единства, и циклизации как тенденции к объединению произведений в различные типы и формы художественной целостности – от собственно цикла до подборки; в-третьих, понимание того, что цикл предполагает большое количество вариантов, обусловленных творческой индивидуальностью, авторскими задачами, родовой природой произведений, образующих цикл, типом художественного сознания и, наконец, эпохой.
В первые десятилетия XX века циклизация была продуктивной тенденцией. Тяготение к «большой целостности» проявляется у самых разных художников. Циклические черты обнаруживаются в прозе А. Белого, А. Ремизова, А. Толстого, Вс. Иванова, М. Горького (известен также его цикл пьес тридцатых годов о «других»), в поэзии А. Ахматовой, О. Мандельштама, В. Маяковского, М. Волошина, С. Есенина [147; 148; 149; 150]. Романы А. Веселого «Россия, кровью умытая» (1927–1932) и П. Романова «Русь» (1923) вобрали в себя куски опубликованных ранее «малых» текстов. Этот ряд примеров можно легко продолжить.
Творчество новокрестьян, при всей уникальности и особом трагизме писательских и личных судеб, вписывается в общее развитие художественной мысли первой трети XX века. Циклы стихов характерны для поэзии С. Есенина: «маленькая трилогия» («Возвращение на родину», «Русь уходящая», «Русь советская»), «Персидские мотивы». Известны циклы С. Клычкова «Из главы “Полон”»? «Заклятие смерти», исследователи выделяют еще и пак называемый «волчий» цикл. И. Клюев является автором многих стихотворных циклов, которые создавались на протяжении всей его творческой жизни: «Избяные песни», «Песни из Заонежья», «Земля и железо», «Поэту Сергею Есенину», «Спас», «Вороньи песни», «Новые песни», «Стихи из колхоза», «Разруха», «О чем шумят седые кедры».
Конец ознакомительного фрагмента.