Худший из миров. Книга 9
Шрифт:
— Ой... как интересно, — с ехидцей отметил “ужасный” реплику гоблина, — Ты прав, старый. Он реально, прям, как собачонка! Пожалуй, назову его Шариком!
Гада обуяло бешенство, уж больно многие ему сегодня становились поперек пути, и в каком-то совершенно зверином порыве Кхасс в момент оказался у самой границы запирающей печати. Его глаза бешено сверкали, а меж острых клыков то и дело появлялся длинный раздвоенный язык.
— Ты думаешь, человечек, что ты нужен мне? Ошибаешшься. Ты до сих пор жив, только потому, что меня об этом попросила
— А что тебе нужно? — задал прямой, словно палка, вопрос Олег.
— Нам нужен новый Ашши, — немного придушив бешенство, пояснил шестирукий.
— Ага, — Олег с совершенно серьезной миной поглядел в жуткие глаза гада, затем опустил свой задумчивый взгляд к носкам обуви и почесал подбородок, — Ашши, говоришь? Ну валялся у меня где-то один в запасе.
— Кх… Кхто? — Озадаченно спросил наг, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в непроницаемой физиономии “ужасного”.
— Ну, этот твой, нашши.
— Ашши! Этот титул отца всех змей, — к кругу мягко подползла нагесса с рисунком ромба на голове. — Ашши — это высший ссудья нашшего народа. Мой брат был последним Ашши нашшего гнезда.
— Так вы хотите, чтоб я стал вашим судьей? — Олег перевел вопросительный взгляд с шестирукого на Ниссу, — Не, я могу конечно…
— Глупетссс, — прошипел Кхасс, — Назначить нага Ашши может только великий Черный Камень, да и то только поссле гибели дейсствующего Ашши. Ты не наг, ты жалкое никчемное ничтожесство — пыль на кончике моего хвосста.
— А ты сотри пару символов в этой печати, — довольно мирно предложил наш герой, — И мы обязательно посмотрим, на что способна пыль.
— Не ссегодня, — понизив голос прошипел наг, — Ссначала ты сделаешь то, что должен. Каждый получит ссвое. Нисса станет новым Ашши, я стану главой гнезда Ханишшь. И вы сможете уйти прочь из моего города на ссвоих ногахх.
— Не-а, — безмятежно выдал наш герой, рассматривая ногти на своей правой руке, — Слепой дурак сказал, что ты станешь моим рабом. И знаешь, я почему-то ему верю.
— Ты сслишком дерзок для своего низкого уровня, — зло прошипел наг, — Если я усслышу от тебя еще хоть какую-нибудь дерзоссть, один из твоих сспутников погибнет. Сскорее всего вон тот благородный, — наг указал пальцем на Сэяса.
— Слышь, клыкастик, мне класть на твои обещания и все это скопище разом. Хочешь их грохнуть, валяй. Только помни, у них у всех есть жемчужины перерождения, и еще до их появления у “Великого Черного Камня” в этом городе не останется ни одного живого нага.
— Ну давай проверим, нассколько ты крут, — шестирукий крутанулся, и его кончик хвоста сбил стоящего на коленях эльфа.
— Кхасссс!!! — зло прошипела Нисса.
Бугай недовольно скривился и, подчинившись, вернулся к границе круга.
— Прошшу прощение за несдержанность Кхасса, — мягко произнесла нагесса, склонив голову, — Великий слепец мне сказал, что только вы можете помочь в нашшей
— Вы поставили моих спутников на колени, — методично принялся рассуждать ”ужасный” загибая пальцы, — Вы убили Ларанту — мою дорогую помощницу, но самое неприятное — этот безмозглый увалень мне хамил. А я не люблю, когда мне хамят. Очень не люблю...
— Возможно, честный поединок с Кхассом смог бы исправить положение? — задал провокационный вопрос слепец.
— Его нельзя выпускать из круга, он ходит в тень, — не поддался на провокацию громила, — Я могу сразитьсся с любым из его спутников, да ххоть со вссеми разом. Но его ни при каких уссловиях нельзя выпускать из круга.
На старика шестирукий даже внимания не обратил, его слова предназначались нагессе Ниссе. Вот только Олег Евгеньевич, в силу живости своего характера, успел перехватить инициативу:
— Отлично, Тузик, раз такое дело, готов поставить собственную свободу против твоей. Ты как, не побоишься схлестнуться в рукопашной вон с тем парнишкой? — “великий и ужасный” указывал перстом ровнехонько на мирно дремлющего и надежно связанного Тигера, — Это мой самый сильный боец.
Все разом уставились на вырубленного дроу.
— Ты уверен? — с сомнением поинтересовался старец.
— Это будет легкая победа, — на мгновение показав раздвоенный язык, произнес гад.
— Если он тебя уделает в рукопашной, ты станешь моим верным песиком и будешь обращаться ко мне исключительно “мой дорогой хозяин”…
— А ессли я уделаю его? — вкрадчиво поинтересовался наг.
— Я сделаю все, что вам нужно, без каких-либо вопросов, — предложение “ужасного” подействовало на Кхасса умиротворяюще — выражение змеиной морды изменилось с резкого на спокойное, приобретя какие-то мягкие черты, — Единственное, мне нужно будет поговорить с бойцом с глазу на глаз. Выработать, так сказать, стратегию боя. Надеюсь ты разрешишь?
— Почему бы и нет? — явные нотки удовольствия звенели в голосе гада.
Кхасс покрутил башкой и выбрал нескольких своих соплеменников:
— Вы, трое, приведите его в чувство! — отдал распоряжение шестирукий, и трое бойцов тут же кинулись выполнять требуемое.
Тигеру опрометчиво развязали руки, а после один из гадов поднес к носу дроу открытую склянку с каким-то довольно резким запахом. Видимо, наг был врачевателем и этому несчастному и пришлось почувствовать на себе всю силу гнева Тигера. Костя Феникс сориентировался молниеносно — его глаза еще не открылись, зато руки и ноги принялись работать сами по себе. Дроу резко дернулся, вырвав руки из лап нагов, довольно шустро крутанулся на спине, в прыжке поднялся на ноги и с вертушки заехал пяткой врачевателю в челюсть. Удар вышел, что называется “мое почтение”. Гад зашатался и затряс башкой, а после и вовсе рухнул навзничь. Весь акт мщения был проделан настолько молниеносно, что соратники врачевателя даже сообразить ничего не успели.