Хулиганка и бунтарь
Шрифт:
Реакцией Люси были слёзы. Она плакала первые две недели и ходила в подавленном состоянии, чувствуя себя помойкой для чужого негатива.
Через месяц сердце Люси обросло защитной бронёй. Она абстрагировалась и мирно попивала чай с лимоном, пока абоненты разражались в её адрес незамутнённым русским матом. Работа сделала Люсю философом со здоровой долей цинизма, и вскоре она совсем привыкла к выпадам типа:
— Вы ни за что украли с моего счёта тридцать пять копеек! Ублюдки, я подам на вас в суд!
— Ты дура? Не звонила
— Сука, верни мне деньги, или я прокляну тебя и всю твою семью!
— Кто подсел на мой баланс?
За день Люся слышала самые разнообразные вопросы:
— А у смс тарификация поминутная или посекундная?
— Извините, а можно как-то физически нарастить сим-карту, если я случайно спалила её с телефоном в духовке?
— Я купила телефон в Китае, пользуюсь им в России. Скажите, у меня что, теперь роуминг?
— А подключите мне bluetooth на сим-карту.
Тут даже Люся растерялась:
— Кого вам на сим-карту подключить?
— Ну этот… синий зуб.
Катя была злостной оптимисткой и подалась в аспирантуру. С темой диссертации она определилась ещё на первом курсе — «Специфика любовной лирики Маяковского». Катя любила читать стихи, в которых поэт обращался к Лиле Брик или Татьяне Яковлевой, и представлять, что они посвящены ей.
— Слов моих сухие листья ли
Заставят остановиться,
Жадно дыша?
Дай хоть
Последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг…[14] — вдохновенно читала она. — Ну разве можно уйти от такого мужчины?
Через пару месяцев Катя передумала. Она не очень любила детей и, проявив редкую для своего характера гуманность, не пошла в учителя русского языка и литературы. Вместо этого Катя присоединилась к Люсе в колл-центре. Плакать она не умела, поэтому период адаптации к матам прошла быстрее подруги. Зато страсть поучать всех, включая абонентов, так и не преодолела.— Екатерина, здравствуйте, — мрачно отвечала Катя.
— Здравствуйте, девушка. Вчера я приходил в ваш центр обслуживания, но мне там так непонятно всё объяснили… У вас что, все бабы такие дуры?
— Давайте не будем вдаваться в гендерные различия наших сотрудников. Или вы готовы признать себя шовинистом?
— КЕМ? — опешил абонент.
— Вопросы по работе компании имеются?
— Да! Увольте ваших дур!
— Спасибо за звонок. Всего вам доброго, — упрекающе отчеканила Катя
У Люси была тётя — Маша, младшая мамина сестра и детский психолог. С Люсей они были ровесницами, и им рано пришлось подружиться. Потом началась школа, и Маша познакомила Люсю со своей детсадовской подружкой Катей Хетцер.
Иногда Люся и Маша ходили вместе по магазинам. Маша подозревала, что у неё есть вкус, и всегда пыталась помочь племяннице, вкусом, на её взгляд, не отягощённой.
Люся взяла себе майку-алкоголичку. Она носила сороковой размер и очень радовалась, когда ей удавалось поправиться хотя бы на пятьсот грамм. Теряя килограмм, Люся так огорчалась, что от переживаний не могла есть.
— Люсь, откуда пошло слово «майка»? — спросила заглянувшая в кабинку Машина голова. — От слова «маяться»?
— От слова «май».
— А почему ты хочешь именно майку-алкоголичку?
— В ней я как-то поспортивнее кажусь, — вздохнула Люся, с укором глядя на свои выпирающие ключицы.
— К такой майке и лифчик-алкоголик требуется.
— Это какой?
— С перетянутыми сзади лямками, их тогда под майкой не видно будет.
— А у вас такой есть? — с надеждой спросила Люся у стоявшей рядом продавщицы.
— Кажется, был. У вас какой размер груди?
— Восьмидесятый.
Маша прыснула со смеху.
— Это если в сантиметрах, — грустно уточнила Люся.
Лифчик с перетянутыми сзади бретельками имелся только четвёртого размера.
— Даже не думай! — замахала руками Маша. — Ты в нём будешь, как карандаш в стакане.
— Это несправедливо! — вспылила Люся.
— Что именно?
— Что тебе от моей бабушки достался бюст, а мне — только плохое зрение!
Прежде чем Люся успела расстроиться, продавщица сунула ей накладные чашечки телесного цвета:
— Вообще никаких бретелек не нужно, всё держится на специальном клею.
Люся померила и пришла в восторг:
— Машка, у меня появилась грудь!
— Берём.
Люся ни за что не хотела расставаться с новой грудью и снимать её категорически отказывалась.
Она выплыла из магазина, сияя улыбкой. Ощущение приятной наполненности в районе декольте вселяло в неё небывалую, неизвестную прежде уверенность. Она выпрямилась и пошла совсем другой походкой, дразняще-манящей, почти соблазнительной, чувствуя себя желанной всеми проходящими мимо мужчинами.
Девушки сели в автобус. Гордо выпятив грудь, Люся оглядывалась по сторонам — ей казалось, что все смотрят на неё.