Хулиганка и бунтарь
Шрифт:
— Издеваешься? Я с ним живу.
Катя подняла указательный палец и достала телефон.
— Потом расскажешь. — Она немедленно позвонила Андрею.
Сквозь гул и крики Катя услышала усталое:
— Алло…
— Хордин, ты где? Почему у тебя так шумно?
— Я участвую в пикете против строительства нового океанариума.
— Хордин, как тебя туда занесло?!
— Ногами.
—
— Катя, что ты хотела? — перебил Андрей.
— Ты извини, я вынуждена рассказать тебе одну неприятную новость.
— Всё самое неприятное ты сказала мне ещё вчера. Что за новость?
— Настя врала тебе про свою невинность.
— Мне плевать.
— Ты знал?
— Нет, но мне наплевать.
— Андрей, у тебя всё в порядке? — забеспокоилась Катя.
— Да, вчера я бросил Настю, и теперь у меня всё замечательно. — Он отключился.
— Ну как? — с интересом воскликнула Люся.
Катя задумалась.
— Слушай, ты, кажется, животных любила?
— Я их и сейчас люблю.
— Тогда поехали.
Участие в несанкционированном пикете или митинге — штраф или лишение свободы на срок до трёх лет. Это Хордин помнил чётко. Но творящееся вокруг него возмущение вселяло в его душу небывалый покой. Только на этом остросоциальном действе Андрей почувствовал себя нужным, полезным и свободным. Только открыто выражая своё мнение и протест, он чувствовал, что наконец живёт.
Ветер развевал его волосы, плакат в руках и мысли… Сегодня утром он воскрес на пепелище своей бесцельной жизни. Больше ничего не имело значения. Теперь он будет жить так, как нравится ему. Быть собой — это ли не самая большая на свете дерзость?..
Неожиданно перед его глазами появились две фигуры.
— Хордин, привет! — крикнула ему Катя.
— Привет, — на автомате ответил Андрей.
Рядом с ней стояла высокая светловолосая девушка, ещё тощее, чем он сам, такая хрупкая и трогательная в своей нескладности, что у Андрея возникло острое желание её оберегать. Девушка с солнечными волосами недоверчиво смотрела на мир чистыми, прозрачно-зелёными глазами, которые переливались то голубым, то дымчато-серым.
— Андрей, простите, я должна вам кое-что вернуть. — И незнакомка вложила в его руку тяжёлый продолговатый свёрток.
Хордину не требовалось его разворачивать, он всё понял на ощупь.
— Как… как он у вас оказался?
— Я попросила Катю. Извините, — потупилась девушка.
— Так это ты?!
— Да, это я украла твой пистолет, — с постной миной призналась Катя. — Помнишь, я услала тебя за маракуйей? На самом деле я её не очень люблю, точнее совсем ненавижу. Мне надо было временно
— Конечно, не было. Мой пистолет хранится в сейфе дежурной части.
— Откуда мне было знать? — возмутилась Катя. — Зато я обнаружила в твоём портфеле вот эту забавную штукенцию…
— Дуэльный пистолет восемнадцатого века, похищенный из музея, — поправил Хордин.
— Да хоть десятого — лишь бы смотрелся угрожающе.
— Но зачем?!
— Извините, Андрей. Я должна была решить кое-какие проблемы, — подала голос блондинка. — Но я им никого не убила, честное слово!
«Конечно, как она вообще способна кого-то обидеть?»
— Просто у меня не получилось, — с сожалением добавила незнакомка.
Андрей не глядя положил свёрток в карман.
— Пожалуйста, скажите, что вы не умеете стрелять. Для меня это очень важно.
— Она не умеет! — вмешалась Катя.
— Я не умею. Я даже не сообразила, что он незаряженный, правда.
Это покорило Андрея окончательно.
— Как вас зовут?
Девушка улыбнулась, отводя смущённый взгляд.
— Люся.
Мгновенное помутнение рассудка, присущее психологическому шоку и любви с первого взгляда, отозвалось в его голове голосом юного Джона Леннона:
«Picture yourself in a boat on a river
With tangerine trees and marmalade skies,
Somebody calls you, you answer quite slowly,
A girl with kaleidoscope eyes…»
— Девушка с калейдоскопическими глазами, — пробормотал Андрей.
— Что?
«Lucy in the sky-y with diamonds».[71]
— Я хотел сказать, что у вас удивительные глаза.
— Они зелёные.
— Нет. Они невероятные.
— Хордин, бежим, там коллеги твои! — раздался над ухом голос его бывшей возлюбленной.
— Какие коллеги?
— Менты!
— Катя, не переживай, — успокоил Хордин, выглядывая в толпе знакомую форму.
— А если тебя обыщут?
— Это мирный безоружный пикет… — Он осёкся.
— Уже нет, — вздохнула Люся.
— Чёрт бы побрал этого Кухенройтера, — буркнул Андрей и, отдав кому-то плакат, крепко взял девушек за руки. — Бежим!
Катя домывала посуду, когда в кухню вошёл её младший брат.