Хунну в Китае
Шрифт:
Территория, находившаяся во владении хуннов, включала не только Ордос, но и прилегающие к нему с востока равнины Шаньси и на западе — склоны хребта Алашань. В интересующее нас время хунны имели двух вождей: в самом Ордосе правил Лю Вэйчэнь, а в Шаньси — его двоюродный брат Лю Кужэнь, находившиеся в тесной дружбе, а народ составляли «люди смелые, любившие бунтовать» [200] .
И все-таки, хотя общественная организация ордосских хуннов была достаточно гибкой, территория — обширной, географическое положение — удачным (ибо войны проходили южнее), долгое время они серьезной силой не являлись. В засушливую эпоху II-III веков пустыни Ордоса, несмотря на близость огибавшей их реки, могли прокормить лишь ничтожное число кочевников, да и то скудно. Нужные им дожди выпадали южнее и угрожали лессовой стране Шэньси наводнениями [201] . Но к середие IV века положение изменилось. Тихоокеанские муссоны, подобно атлантическим
200
Бернштам А.Н. Очерки истории гуннов. С. 221-222.
201
Бичурин Н.Я. История Тибета... Т. I. С. 113.
202
Подробнее см.: Гумилев Л.Н. Изменения климата и миграции кочевников // Природа. 1972, N4. С. 44-52.
203
См. работы Л.Н. Гумилева: Гетерохронность увлажнения Евразии в Средние века (Ландшафт и этнос), V. Вестник ЛГУ. 1966, N18. С. 85; Открытие Хазарии. С. 64.
Однако не меньший экономический подъем по тем же причинам выпал на долю табгачей, отделенных от хуннов только рекой Хуанхэ. Если до середины IV века эти храбрые воины еле-еле переживали тяжелые зимы и жаркие летние месяцы, то теперь и они набрали силу, благодаря которой хан Шеигянь стал считать себя не союзником, а повелителем Лю Вэйчэня. Последний не ужился со своим полудиким повелителем и в 365 г. восстал. В 367 г. Шеигянь пошел войной на Лю Вэйчэня. Их разделяла Хуанхэ, шел осенний ледоход, и Лю Вэйчэнь, оставаясь в Ордосе как в крепости, считал себя в безопасности. Шеигянь приказал бросать на плывущие льдины фашины из тростника. Лед сперся и вскоре окреп. Табгачи перешли реку Хуанхэ как по мосту. Не ожидавший появления врага Лю Вэйчэнь бежал к тангутам, а Ордос остался за табгачами.
Происшедшие события могли бы вынудить Фу Цзяня к активным действиям на северной границе, если бы его внимание не было сосредоточено на южной окраине империи вплоть до 369 г. Хан Шеигянь получил передышку, но не мог использовать ее, потому что потерял тыл. Пока засуха сжигала берега Орхона и Селенги, а пустыня тянула свои желтые пальцы к Хангаю и Хэнтею, табгачский хан считал себя обладателем этих пустых земель. Но как только благодатный дождь превратил пустыню в цветущую степь, в ней проявили себя сильные и смелые люди, отказавшие в повиновении чужому хану. Это были жужани.
Широко распространенная точка зрения, что народ (этнос) — это группа людей, связанная родством или происхождением, языком и культурой, на наш взгляд, правильна только отчасти. При возникновении этноса эти черты обычно отсутствуют, а появляются позже, когда разноплеменная и разноязычная масса спаивается в тесный коллектив, роднится друг с другом, беседует на общепринятом языке и в процессе совместной жизни вырабатывает навыки, становящиеся затем культурной традицией. Так, по легенде, сложились римляне, которых не было до Ромула, и так же, уже по истории, возникли турки-османы и сикхи. Мы не всегда можем проследить этногенез того или иного народа до момента его возникновения, но когда нам это удается, мы всегда наталкиваемся на тот факт, что этническая целостность возникла в результате сочетания событий истории.
Жужани — народ, возникший буквально на глазах историков Центральной Азии. Это осколки разбитых табгачами сяньбийских и хуннских родов. Те, кому посчастливилось спастись от жестокого врага, нашли себе убежище в бескрайней Монгольской равнине и постепенно сжились между собой настолько, что к концу IV века организовались в орду и превратились в самостоятельный этнос [204] .
Основателем их орды считается дезертир из китайской армии Югюлюй, собравший вокруг себя около сотни подобных ему беглецов. Эта группа стала центром объединения разноплеменных и разноязычных людей, связанных только исторической судьбой.
204
Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 11-13.
За 30 лет у них сменилось пять предводителей [205] , но к 390 г. жужаньская орда охватывала уже всю Халху и была враждебна растущему могуществу табгачей [206]
Несколько позже, во второй половине IV
205
В «Бэйши» эти предводители названы сыновьями один другого. Это явная ошибка историка, происходящая из его склонности к модернизации. См.: Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 185. В «Тунцзянь ганму» эта ошибка не повторяется. См.: Бичурин. С. 186.
206
Бичурин Н.Я. Собрание сведений... Т. I. С. 186.
207
Там же.
Телеские племена были очень нужны жужаням, но жужаньская орда была совсем не нужна телесцам. Жужани сложились из тех людей, которые избегали изнурительного труда. Дети их предпочли вообще заменить нелегкий труд пастуха добыванием дани. Телесцы привыкли к труду скотовода. Они хотели пасти свой скот и никому ничего не платить.
Сообразно этим склонностям сложились политические системы обоих народов: жужани слились в орду, чтобы с помощью военной мощи жить за счет соседей. Телеуты [208] оставались слабо связанной конфедерацией племен, но всеми силами отстаивали свою независимость. Этим двум народам табгачи уступили свою родину — северные степи. Это обязывало их найти новую — на юге, но они натолкнулись на тангутов.
208
Это название удержало только одно из телеских племен. Оно образовано этнонимом «теле» + суффикс монг. мн. числа — «ут». Предлагаем применять этот термин вместо привычного «теле», потому что часто возникает путаница этнонима «теле» с названием «толос», что означает по-тюркски «восточное крыло орды». См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки. С. 13.
УРАГАН
В 367 г. во всех трех государствах, располагавшихся на берегах Хуанхэ, произошли столь коренные перемены, что этот год можно назвать переломным. Хунны поссорились с табгачами, и Лю Вэйчэнь бросился в объятия Фу Цзяня, умножив в царстве Цинь число инородцев; тангутские князья возражали против политики царя, и после их казни собственно тангутский элемент потерял в империи Цинь изрядную долю значения; в сяньбийской империи Янь скончался мудрый и опытный «наставник царя», т.е. глава правительства Муюн Ко, покровитель талантливого полководца принца Муюна Чуя. «Наставником» царя стал завистливый и недалекий Муюн Пин. Императрица-мать, ненавидящая Муюна Чуя, вместе с правителем решила избавиться от своего лучшего полководца. Муюн Чуй, вовремя предупрежденный доброжелателями о готовящемся покушении на его жизнь, бежал к Фу Цзяню II, который, надо сказать, принял его радушно.
Для Муюнов это была большая потеря, вызванная исключительно завистью, злобой и глупостью лиц, в то время стоявших у власти. Вступила в силу закономерность хода событий. Как лавина, она набирала силу постепенно и сметала все на своем пути, пока не уляжется в глубокой долине, на трупах людей и животных, потеряв инерцию толчка, произведенного либо по мудрому расчету, либо по легкомысленному порыву — лавине это безразлично.
Конец 369 г. был как нельзя более удачным моментом для замыслов Фу Цзяня II. Муюн Пин был не только завистлив, но и жаден. Он собрал огромное, поистине несметное богатство, облагая налогом воду в источниках, но при этом не платил жалования солдатам. Естественно, что те не хотели отдавать за этого скупердяя жизнь.
Циньские войска под командой способного полководца Ван Мэна одним ударом взяли Лоян. Затем, в начале 370 г., они ночной атакой уничтожили укрепленный лагерь сяньбийцев и сожгли в нем склады с военным снаряжением. Яньский император Муюн Вэй приказал распределить богатства своего «наставника» между воинами и после этого двинул армию на тангутов. Поздно! Энтузиазм тангутского патриотизма был выше стимула денежных наград. Сяньбийцев смела атака тангутов, и Муюн Пин в одиночестве бежал с поля боя в крепость Е, которую тангуты немедля осадили. Так как в тангутских войсках была крепка дисциплина и строго запрещен грабеж, девятимиллионное [209] китайское население Хэбэя вернулось к мирным занятиям, предоставив сяньбийцев их участи.
209
Цифра приблизительна. Всего в империи Янь числилось 9 990 тыс. душ, но часть их были сяньбийцами (Wieger. С. 1156).