Хватит врать
Шрифт:
– Давай-ка, кушай и спать. Завтра со всеми познакомимся, – сказала "мама" Даша и ретировалась в ванную комнату.
– Тебе чего-нибудь принести? – спросил "папа".
"Чего принести? Верни МЕНЯ ОБРАТНО!", кричало сознание. А я молча прошел на кухню.
Небольшая квартира располагалась на первом этаже. На окнах решетки. "Совсем как в психбольнице", подумал я. Маленький коридоре, где мы едва втроем разместились друг за другом, завален строительными материалами: банками с краской, пленкой, обоями и Бог знает, чем еще. Справа от склада-коридора – туалет, ванна и кухня,
Бросив сумку под раскладушку, сняв с себя детдомовскую одежду, я улегся. Есть в кровати всегда было строго-настрого запрещено, но теперь-то я "дома". Обветрившиеся бутерброды исчезали один за другим. Чем меньше еды оставалось, тем больше хотелось спать. Окна кухни, как, впрочем, и всех комнат, выходят на железную дверь подъезда. Измученный переживаниями, сменой места и вообще всем происходящим, я подпрыгивал от грохота двери, а потом старательно пытался заснуть вновь.
Субботним утром меня в очередной раз разбудили. В ногах раскладушки, уперев руки в бока, стоял пожилой мужчина.
– Ого, сынок, да тут ни пройти, ни проехать! Давай-ка! – он трижды похлопал мне по щиколотки, давая понять, что сну пришел конец, – пора вставать! Ты перегородил всю кухни, – сказал "дед", и, не дожидаясь моих действий, начал с силой протискиваться между холодильником и раскладушкой.
"Мужик, ты бы ее не пинал так! ", возмущалось не выспавшееся и все еще злое подсознание.
– Простите, – промямлил я, пытаясь встать и не грохнуться от его пинков по ненадежному механизму кровати, – мне не сказали, что надо утром куда-то вставать.
И вот картина: "дед" таки прорвался в кухню, а я в коридоре в трусах. Стоим. Он смотрит на меня, я на него. Что делать дальше? Как собрать эту лежанку? Куда ее потом деть? Куда самому деться?
– Как звать то тебя? – спросил он, прервав неловкое молчание.
– Даня.
– Ох, Даня-Даня, давай, – он начал заворачивать матрас вместе с подушкой и одеялом в рулет, – сами нагородили, сами разберем! Умеешь раскладушки собирать?
– Не приходилось, – честно ответил я.
– Вытаскивай свой чемодан и унеси куда-нибудь. Будет под ногами нам тут мешаться, пока шею кто-нибудь не свернет.
"Он бы с удовольствием мешал на прежнем месте!", бурчал про себя.
Я вытащил портфель, накинув лямку на плече. Теперь в трусах и с портфелем стою перед "дедом" и снова туплю.
– Ну, учись! Подушку с одеялом вот так вот делаешь, – он похлопал рукой по ранее закрученному матрасу, после чего поставил его в центр кухни. – Теперь отцепляешь эти фиксаторы, – он показал на две штуки, похожие на металлические расчески, – отцепил. Теперь подгибаешь ножку и тянешь на себя, – "дед" мастерски управлялся с механизмом, – ну вот, фиксируешь положение вот этой штукой, – он достал металлическую скобку и нацепил на сложенную кровать, – теперь давай-ка ее тут прислоним, – он отволок кровать в небольшую нишу в коридоре. – А матрас Олегу с Дашкой на кровать кинешь. Усек?
– Спасибо, – сказал я "деду", сопровождая слова кивком
Хоть старик и помог с лежанкой, чувствовалось недовольство моим появлением. Что ж, как минимум это взаимно.
– Не переживай, Данька, устаканится у нас. Садись за стол и на, – "дед" стряхнул тапки с ног. – Обуйся, полы холодные! Щас бабушка встанет, настряпает завтрак, да и познакомимся.
Словно по зову, из комнаты послышались шаги. В домашнем халате и тапочках из войлока пожилая дама с приветливым лицом шуршала в нашем направлении.
– Доброе утро, – пробурчал я, стоило ей появиться из-за угла.
– Ну, здравствуй, мальчик, такой ты худющий! – прихрамывая, старушка подходила ближе. Я же испытывал невероятный дискомфорт от отсутствия одежды. Максимально приблизившись, она ловким движением прижала мою голову к своему животу.
"Что это такое?" – пытался догадаться мой мозг.
– Я бабушка Нина, – представилась она, поглаживая прижатую голову шестнадцатилетнего паренька.
– Отвяжись от пацана! – возмутился "дед". – Иди вот лучше готовь, – он отошел от плиты и уселся напротив меня.
– И как тут, как готовить-то? – спросила она, взглядом указывая на мешающийся матрас.
– Вов, унеси его пока к нам хотя бы!
– Не буду, – буркнул "дед", – родители пусть носят туда-сюда, – ворчал старик.
– Мне, что ль, нести прикажешь !? – сказала она, поставив руки на бока.
– Давайте я отнесу, – привстав, вмешался в перепалку.
Она перевела взгляд с деда на меня.
– Погоди-ка, внучек. С матрасом сами разберемся. Тебе есть во что одеться? Скоро Светочка встанет.
Мы втроем, словно пятнашки, маневрировали в тесной кухне. Я нацепил старые треники, изрядно потрепанные временим и местами дырявые. "Дед" с недовольным видом уволок лежанку, а бабушка оглядывала владения, соображая, что будет готовить.
И так, "бабушка" Нина и "дедушка" Володя – отец и мать "нового папы" Олега. Они оба на пенсии. Занимают одну из двух жилых комнат моего нынешнего места обитания. "Папа" Олег работает инженером на заводе башенного краностроения. "Мама" Даша – домохозяйка или, как она сама говорит, следит за детишками. Из детишек: "брат" Никита четырнадцати лет, головная боль семейства, заноза в заднице и просто мерзкое создание, измывающееся надо мной при любом удобном случае и сестра Света десять годиков.
Мне казалось все диким. Никогда не думал, что буду скучать по детдому. Там все понятно: пришел, поел и потерялся. Тут же, домочадцы настороженно присматриваются и в то же время не отказываются от привычных дел в пользу меня. Странное чувство, дискомфортное. Что дальше? Вот поем и дальше?
"Бабушка" Нина достала большую миску, блинную муку и начала колдовать за столешницей. "Дед" включил новости на телевизоре.
–Ты чем-то увлекаешься, малыш? – спросила она.
– Да нет, наверно, – засмущался я. Обычно такие вопросы задают волонтеры. Получают все равно какой ответ, тормошат тебе волосы немытыми руками, хвалят и забывают о существовании тебя и твоего увлечения навсегда.