Хворый пес
Шрифт:
– Точно не знаю, но вполне возможно, – признался Стоут. – Даже если ухо не Магарыча, понятно, какие у меня проблемы. Парень отсек ухо собаке – неважно, какой и где. Вот что главное. Настоящее ухо, которое он прислал с долбаным «Федерал Экспрессом». Так что ты понимаешь, с кем мы имеем дело.
– Да, картина ясная, – согласился потрясенный губернатор и подумал: он опять сказал «мы».
11
Палмер повел Дези в ресторан морских деликатесов на бульваре Лас-Олас, но она и кусочка не съела из-за его застольных манер. Заказав две дюжины устриц,
– Ты меня не слушаешь, – сказал Палмер Стоут.
– Прости.
– Куда ты смотришь?
– Никуда.
– Треска невкусная?
– Все прекрасно, Палмер. Продолжай. Что сказал Дик?
– Сказал, что все сделает.
– Серьезно? – Дези считала, что шансов никаких.
– Сделает ради меня, – заносчиво ответил Стоут. – Прикроет строительство моста.
– Фантастика!
– Да уж, только мне это дорого обойдется. Пока суд да дело, Боб Клэпли возжелает мои яйца на брелок для ключей и будет в том не одинок. За двадцать восемь миллионов баксов приобретаешь целую армию врагов, Дез.
– А что важнее – очередной дурацкий гольф-курорт или спасение твоей собаки?
– Ладно, ладно. Когда мы получим нашего парнишку?
– Когда газеты сообщат о запрете на строительство моста. После этого парень отпустит Магарыча. Он сказал, что еще с нами свяжется.
– Чудненько. – Стоут подал знак принести счет. – Плохо, что ты не узнала его имени.
– Палмер, он преступник. Такие не оставляют визиток. – Дези сама не понимала, почему выгораживает Твилли Спри, но менять легенду было уже поздно.
– Просто интересно, кто это. Он наверняка меня знает. Некто, кому я досадил. И досадил крепко, раз он врывается ко мне в дом и уволакивает мою собаку.
– Какая разница – кто? Ты же говоришь, все улажено. Губернатор выполняет твою просьбу, мы получаем Магарыча, и конец всем беспокойствам. Так?
– Все так по плану, – ответил Стоут и повернулся к официанту: – Будьте любезны убрать из счета заказ моей жены. Ваша замороженная треска так пережарена, что есть невозможно.
– О господи! – выдохнула Дези.
Ведя машину, Палмер свободной рукой залез жене под юбку.
– Я у тебя хорош? – спросил он.
– Хорош. – Дези непроизвольно сжала колени.
– А насколько хорош? – Дези окаменело смотрела вперед, будто наблюдая за дорогой. – Настолько, чтобы сегодня немного пошалить?
– Палмер… – Грудь налилась свинцовой тяжестью. Разумеется, она сегодня ляжет с ним… А как откажешь после того, что он сделал ради собаки?
– У нас уже пару недель ничего не было, – заметил Стоут.
– Я знаю. Это были трудные недели.
– Да, трудные для нас обоих, милая. Ну так что? Свечи с ароматом сирени, бутылочка французского
– Звучит заманчиво.
– …и, может, ложечка носорожьего порошка для особого подъема…
– Нет!
– Дез, перестань…
– Исключено, Палмер! И речи быть не может! – Дези вытащила руку Стоута из своих трусиков и попросила следить за дорогой. Тот успокоился и собрался для нового наступления лишь к третьему светофору.
– Ты права. Забудь о порошке, я ничего не говорил. Прости.
– Обещай, что выбросишь его.
– Обещаю, – солгал Стоут. Он уже думал о пленительной проститутке, которую недавно встретил в клубе, о той, что трахалась только с республиканцами. Уж она-то не будет малодушно терзаться из-за афродизиака, полученного из охраняемого животного. И Роберта не будет – бойкая горячая блондинка с потрясающими силиконовыми титьками, что временами составляла ему компанию в поездках. Если Роберте пообещать небывалый оргазм, она голыми руками придушит носорога.
Но жене Стоут заявил:
– Утром первым делом выброшу эту дрянь.
– Спасибо.
– Значит, наши планы сохраняются? – хитро покосился Палмер.
– Наверное. – Дези сделала вид, что рассматривает купальники в витрине магазина пляжной одежды. Потом почувствовала, как рука Палмера снова по-паучьи пробралась к ней между ног. На светофоре зажегся зеленый, но руку Палмер не убрал.
– Ты сегодня та-а-ак роскошно выглядишь! – сказал Стоут. – Мне не терпится поснимать.
О господи! подумала Дези. Опять фотоигры.
– Палмер, у меня нет настроения.
– Чего вдруг? Брось, милая, учись расслабляться.
Стоут остановился у ближайшего магазина и купил три кассеты для «поляроида». В машине он нетерпеливо их распечатал, а упаковки выбросил на асфальт стоянки. Дези вышла и подобрала коробки, чем несказанно удивила мужа.
– Что на тебя нашло? – спросил он.
– Поезжай, – ответила она. – Просто отвези меня домой.
Чтобы поскорее с этим покончить.
Тем вечером на шоссе у курортного поселка на взморье полицейский тормознул машину Твилли Спри. Казалось, все ясно – Твилли опять не справился со сложной эмоцией, и произошел инцидент, в котором фигурировали четверо студентов колледжа, два частных плавучих средства и большое количество пива.
Это произошло после того, как Твилли вернул арендованный «шевроле» и пересел с Макгуином в черный грузовой пикап. Думая о своем, он стоял в очереди машин перед разводным мостом и увидел два водных мотоцикла, носившихся на безумной скорости вдоль берега. Оба белого цвета, но один с ярко-синими полосами, другой – с красными. На каждом восседала парочка: за рулем парень, сзади девушка, обхватившая его за пояс. Они скакали на волнах от яхт, носились вокруг шлюпок, обдавая брызгами рыболовов, и другими способами являли окружающим свой пьяный идиотизм. Подобные безмозглые кривляки – обычное, не стоящее внимания явление среди водных байкеров, и Твилли наблюдал за ними лишь потому, что все равно делать нечего, пока разведен мост. Кроме того, был весьма велик шанс, что кретины, мчавшиеся на скорости пятьдесят миль в час, размозжат буйные башки о волнолом, а Твилли всегда хотелось увидеть столь зрелищное подтверждение теории Дарвина.