Хвост павлина
Шрифт:
Но тут вмешалась любовь. Дочь хана Гульдурсун, оказывается, полюбила предводителя вражеского войска и, увидев, что он уходит, решила его вернуть. И она сообщила любимому, что быкам отдано последнее зерно, что больше в крепости не осталось ни зернышка.
Враги вернулись, взяли крепость, а Гульдурсун убили, рассудив так: если она предала родного отца, то нас предаст и подавно…
Мы выныриваем из прошлого, и вот уже мы снова на поверхности времен. У настоящего хорошее, надежное название: настоящее, — хотя мы не всегда ощущаем его надежность.
Первая
А вот и еще одна женщина, в честь которой можно что-то назвать. Она в пестром платье, соединившем цвета невесты, жены, матери и даже бабушки, хотя до бабушки ей далеко. Прежде каждая пора в жизни женщины имела у каракалпаков свой цвет: невеста была в голубом, замужняя женщина в синем, с рождением ребенка ей полагается красный цвет, с рождением внука — белый. Теперь эти цвета соединились, и нет никакой разницы между невестой и бабушкой.
Пардагул Розимова не только выглядит молодо, она и в самом деле молодая женщина, хотя стоит во главе семейного экипажа. У нее под началом муж Реимбай, брат Юсупбай, деверь Культабай. Еще у нее под началом шестеро детей, но это уже просто в семье, а не в экипаже.
Экипаж Пардагул — хлопкоуборочное звено, работающее на двух комбайнах. В сутки — до шестнадцати тонн хлопка. Во время войны наш «семейный экипаж» не мог собрать тридцати килограммов — дневной нормы на одного человека, Правда, у нас не было комбайнов и мы не имели главного — опыта.
Сельское хозяйство — это профессия, и далеко не каждый, к примеру, инженер, которого посылают на уборку картофеля, может профессионально убрать картофель. Считать, что сельским хозяйством может заниматься каждый, — значит, относиться с неуважением к людям этого труда. Тут и профессионалы не все работают достаточно профессионально.
У человека два сердца: одно внутри, другое снаружи. Одно маленькое, другое большое. Одно свое, собственное, а другое — сердце людей всей земли. Сердце это и есть земля, и человек может жить лишь до тех пор, пока оно бьется. Все, что мы губим вокруг, мы отрываем от сердца. Нам кажется, от чужого, но на самом деле — от своего…
Хлопковые поля… Земля одета в белое, потому что имеет внуков. Она имеет и правнуков, но это ее нисколько не старит. Земля — современная женщина, а современные бывают только молодыми.
4
По среднеазиатским писателям и ученым можно изучать географию. Бухари, Хорезми, Фергани… Но меня больше интересует Самарканди. Во-первых, он был сатириком. А во-вторых, я ведь еду в Самарканд.
В XII веке ничего не стоило быть сатириком: сколько тогда было недостатков! Их еще и в XVI хватало — свидетель Рабле, и в XVIII (Свифт), и даже в XIX (Гоголь).
Самарканди жил в Самарканде, его любимым городом был Самарканд, и все же он писал о его недостатках. Чем больше любишь, тем больше видишь. Слепо только равнодушие.
Мы въезжаем
Бируни в переводе означает Человек из предместья. Почему город назван Человеком? Был когда-то здесь такой человек…
Он жил еще тогда, когда город назывался Кят и был столицей Хорезма. Но человек был не столичным, о чем не стеснялся заявить. И хотя он мог бы по примеру Бухари и Хорезми взять себе имя Кят, но он скромно назвал себя Человеком из предместья.
Кто из предместий, кто из столиц — это решает только история. Главное же, что не человек взял имя города, а город взял имя человека.
В астрономии Бируни на пятьсот лет опередил Коперника, в физике Ньютона — на шестьсот лет, в математике Гаусса — на восемьсот лет… За четыреста пятьдесят лет до Колумба он предсказал существование Америки.
Темы, время которых еще не пришло, в науке называют недиссертабельными. Называют те, которые любят защищаться — именно защищаться, а не наступать. И если в процессе защиты выяснится, что защищают они ложь, они будут настаивать на лжи, чтобы получить на ней кандидатскую, а уже потом, на истине, — докторскую степень.
Живи такие защитники во времена Бируни, они ни за что не признали бы, что Земля вращается вокруг Солнца, пока не защитили бы всех диссертаций о том, что Солнце вращается вокруг Земли.
И, конечно, им непонятен случай со слоном. Султан Махмуд, желая привлечь Бируни на свою сторону, прислал ему слона, груженного всяким добром. А Бируни отправил слона обратно, сказав, что не продаст вечное, непреходящее научное знание за кратковременный мишурный блеск.
Слыхали? Не добиваться, не выпрашивать, не выслуживать наград, а, наоборот, от них отказываться! И зачем противопоставлять вечное знание кратковременному мишурному блеску? Почему бы не соединить вечное с кратковременным?
Очень хочется соединить вечное с кратковременным. Так, чтобы и хорошо жить при жизни, и хорошо жить после смерти, в веках.
Много загадок в биографии Бируни. Представьте себе: по приказу султана Махмуда великого ученого сталкивают с крыши дворца, но доброжелатели успевают подставить ему сетку, устланную одеялами.
Тут непременно кто-нибудь возразит: где он нашел таких доброжелателей? Столкнуть с крыши — это пожалуйста, но чтобы подставить сетку, причем, вопреки воле султана, который один решает, кого сталкивать, а кому сетку подставлять…
В городе Бируни, неподалеку от памятника Бируни, памятник его потомкам. Они жили здесь, на этой земле, а умерли на другой, далеко отсюда. Хоть земля другая, но отечество одно и одна на всех Великая Отечественная.
Странное сочетание имен и фамилий погибших: Казаков Балтабай, Казаков Латибай, Казаков Хайтбай… И еще: Казаков Камал, Казаков Юсуф… Сколько погибло из этих мест одних Казаковых!
Памятник потомкам. Все они погибли молодыми и не успели стать предками. И никогда не станут. Будут всегда ровесниками живущих, их современниками.