Хвост павлина
Шрифт:
Все, что так вдохновенно доказывал Мелок, чему он отдал себя без остатка…
ФОРТОЧКА
Любопытная, ветреная Форточка выглянула во двор («Интересно, по ком это сохнет Простыня?») и увидела такую картину.
По двору, ломая ветви деревьев и отшибая штукатурку от стен, летал большой Футбольный Мяч. Мяч был в ударе, и Форточка залюбовалась им. «Какая красота, — думала она, — какая сила!»
Форточке очень хотелось познакомиться с Мячом, но он все летал и летал, и никакие знакомства его, по-видимому, не интересовали.
Налетавшись
Это было очень здорово, и Форточка прямо-таки содрогалась от восторга. Она хлопала так громко, что Мяч наконец заметил ее.
Привыкший к легким победам, он небрежно подлетел к Форточке, и встреча состоялась чуточку раньше, чем успел прибежать дворник — главный судья этого состязания.
Потом все ругали Мяч и жалели Форточку, у которой таким нелепым образом была разбита жизнь.
А на следующий день Мяч опять летал по двору, и другая ветреная Форточка громко хлопала ему и с нетерпением ждала встречи.
СВЕТСКАЯ ЖИЗНЬ
Фотопленка слишком рано узнала свет и потому не смогла как следует проявить себя на работе.
ПОРТЬЕРА
— Ну, теперь мы с тобой никогда не расстанемся, — шепнула Гвоздю массивная Портьера, надевая на него кольцо.
Кольцо было не обручальное, но тем не менее Гвоздь почувствовал, что ему придется нелегко. Он немного согнулся под тяжестью и постарался поглубже уйти в стенку.
А со стороны все это выглядело довольно красиво.
ПУФ
Пуф перед зеркалом все прихорашивается.
Положат на него шляпу, а он уже прихорашивается:
— Идет мне эта шляпа или не идет?
Положат портфель, а он опять прихорашивается:
— Вот теперь у меня вид солидный.
А однажды кошка на него села, так он и вовсе глаз не мог от себя оторвать. Сама кошка вроде папахи на голове, а хвост свисает челочкой. Как не залюбоваться?
Стул, что против окна, все природой любуется, кресло от телевизора не оторвешь. А он, Пуфик, все перед зеркалом, и не интересует его то, что там, за окном, по телевизору или вообще в мире.
А если и заинтересует, то лишь для того, чтоб покрасоваться:
— Как я в этом мире? Неплохо. В шляпе? Уй, хорошо! А если кошку набекрень да хвост челочкой… Нет, положительно этот мир мне идет. А я ему — еще больше!
ОКНО В МИР
В старину люди любили посидеть у окна, а теперь они больше сидят перед телевизором.
Телевизор-то вообще больше показывает, по нему не только улицу, но и разные страны увидишь. Но окно зовет прогуляться, свежим воздухом подышать, а телевизору приятней, когда все сидят дома. Перед телевизором.
Все сидят, а он показывает, как там другие люди прогуливаются, свежим воздухом дышат. У тех, кто дышит воздухом, такой хороший цвет лица…
Особенно на хорошем цветном телевизоре.
МЫ С ДОМОМ
Мы с домом напротив образуем улицу. Она посередине, а мы по бокам. Она внизу, а мы наверху. Большие мы с домом напротив, десятиэтажные.
Правда, улица была и до нас, не мы ее первые образовали. Были тут и другие — одноэтажные, при самой земле. Сейчас их никто не помнит, хотя помнить надо бы…
Так мы рассуждаем с домом напротив на уровне нашего первого этажа.
А на уровне пятого этажа мы рассуждаем иначе.
Всех ведь не упомнишь. Да и ни к чему это.
Ну, были. Ну, образовали улицу. Но что это за улица была? И глядеть не на что — с пятого этажа глядя.
А на уровне десятого этажа мы и вовсе не глядим. Вниз мы не глядим, нам это не интересно.
Улица? Какая улица? Кто сказал, что мы образуем улицу?
На уровне десятого этажа мы образуем небо.
ЛОСКУТ
— Покрасьте меня, — просит Лоскут. — Я уже себе и палку подобрал для древка. Остается только покраситься.
— В какой же тебя цвет — в зеленый, черный, оранжевый?
— Я плохо разбираюсь в цветах, — мнется Лоскут. — Мне бы только стать знаменем…
ЛАКМУС
— Сегодня щелочь, завтра кислота… Вот так и живем…
— А сам-то ты как относишься к химической реакции?
— Да никак. Просто меняю окраску.
ВОДА И ЛЕД
Лед легче воды.
Превращение воды в лед представляет поучительный и печальный пример: как часто попытка проявить твердость, дабы придать себе вес, кончается конфузом и неудачей.
КАРТИНА
Картина дает оценку живой природе:
— Все это, конечно, ничего — и фон, и перспектива. Но ведь нужно же знать какие-то рамки!
ПУСТАЯ ФОРМАЛЬНОСТЬ
Гладкий и круглый Биллиардный Шар отвечает на приглашение Лузы:
— Ну что ж, я — с удовольствием! Только нужно сначала посоветоваться с Кием. Хоть это и пустая формальность, но все-таки…
Затем он пулей влетает в Лузу и самодовольно замечает:
— Ну вот, я же знал, что Кий возражать не станет…
ПАРУС
— Опять этот ветер! — сердито надувается Парус. — Ну разве можно работать в таких условиях?
Но пропадает ветер — и Парус повисает, расслабляется. Ему уже и вовсе не хочется работать.
А когда ветер появляется снова. Парус опять надувается:
— Ну и работенка! Бегай целый день, как окаянный… Добро бы еще хоть ветра не было…
ГИРЯ
Понимая, что в делах торговли она имеет некоторый вес, Гиря восседала на чаше весов, иронически поглядывая на продукты:
— Посмотрим, посмотрим, кто перетянет!
Иногда вес оказывался одинаковым, но чаще перетягивала Гиря. И — вот чего Гиря не могла понять! — покупателей это вовсе не радовало.
«Ну, ничего! — ободряла она себя. — Продукты приходят и уходят, а гири остаются!»
В этом смысле у Гири была железная логика.