Хвостатым здесь не место!
Шрифт:
— Я не обещала отдавать свой дом на растерзание! По-твоему, жить на строительной площадке — лучше, чем в развалюхе?
— Почему же, — мгновенно изменился в лице Финик. — Кристина, это ненадолго. Максимум, месяц, но, уверен, можно и быстрее. Поживешь пока у меня. Ведь есть же все условия.
Условия есть, значит. Значит, вот зачем он приволок вчера кучу одежды и люльку. Все продумал и специально оставил меня сегодня одну, надеялся, что когда я узнаю, будет уже поздно.
— Я не буду жить в доме у постороннего мужчины!
В подтверждение своих слов я подобрала одну из банок с каким-то раствором, принесенную из грузовика, и кинула ее в сторону дороги. Мол, и материалы свои тоже забирайте.
Вот только я не рассчитала, и полетела банка прямиков в одного из рабочих. С ужасом и пониманием, что будет дальше, я наблюдала за тем, как она с глухим стуком ударилась о его голову, и та нелепо мотнулась назад. Раздался хруст, и шея мужчины изогнулась под неестественным углом.
— Копать-колотить! — только и смогла пискнуть я, судорожно вцепляясь в малышку у меня на руках.
Вокруг стало очень тихо. На меня со всех сторон смотрело два десятка странных остекленевших глаз.
Тот, которому я заехала банкой, как-то странно и неловко поднял руки, пытаясь ощупать ими голову.
— Босс? — в этой зловещей тишине голос ближайшего ко мне строителя показался очень устрашающим.
— Все в порядке, она наша, — как ни в чем не бывало откликнулся Финик, но при этом в его взгляде сквозило такое удовлетворение, что я искренне пожалела, что банка не угодила в него.
Услышав команду от босса, мужчины тут же вернулись к своим занятиям. К тому, что пострадал от меня, подошли двое и, ударив по разу с другой стороны, выправили ему шею.
— Это что… зомби? — очень-очень тихо спросила я, инстинктивно шагнув поближе к Финику.
Ругаться прямо здесь как-то резко расхотелось. И вообще ругаться расхотелось, захотелось сбежать как можно дальше от этого места, из этого города и вообще с этой планеты. Мать моя женщина! У меня на участке начинается зомби-апокалипсис!
Финик ответить мне так ничего и не успел, потому что тот, что обращался к нему, вдруг встал рядом и, уставившись своим немигающим взглядом прямо куда-то мне в душу, вдруг заявил с яростным напором:
— Мы — мертвяки, — тут же развернулся и пошел дальше.
— Не стоило упоминать при них слово на букву «з». Ребята ненавидят то, как это выставляется в современной культуре, — насмешливо отрапортовал Финик. — И уж точно не советую смотреть с ними фильмы на эту тему. Загрызут от возмущения.
— Ты можешь?.. — я хотела сказать «убрать их», но, вспомнив, какой хороший у мертвяков слух, замолчала. — Давай поговорим где-нибудь… подальше отсюда.
— Я же сказал, — блистательно сверкнул он голливудской улыбкой, — уверен, мы сможем найти компромисс. Время почти обед. Как ты смотришь на то, чтобы мы где-нибудь перекусили?
Вместо ответа я схватила Финика за руку,
Зомби, казалось, могут взбеситься в любой момент. Напасть, разорвать на куски меня и дочку. Вот сейчас принюхаются чуть лучше, закричат свое фирменное «Мозги!», и нам уже ничто не поможет.
Финик, верно расценив мое состояние, осторожно приобнял меня за плечи, уводя с участка. Не прошло и минуты, как к нам подъехала черная машина с высокой подвеской и шильдиком в виде латинской буквы «L», обведенной в овал. Я позволила усадить себя на заднее сидение.
— Отлучусь на минуту, — улыбнулся хвостатый и сказал водителю ждать его.
Я все еще пребывала в оцепенении, прижимала к себе малышку, словно закрывала ее своим телом. Двери машины не выглядели достаточно надежным укрытием от мертвяков, и я тряслась от ужаса каждый раз, когда кто-то из них проходил мимо.
Прошло минут пять или семь, прежде чем Финик появился снова. Достал люльку из багажника и установил ее рядом со мной, а затем сам сел вперед, и машина тронулась.
— Лучше положить малышку в люльку, так удобнее и безопаснее, — повернулся он ко мне.
— Куда мы едем? — я нахмурилась, начиная приходить в себя после столкновения с очередным проявлением сверхъестественного.
— Пообедать, я забронировал столик. Заодно обсудим сложившуюся ситуацию.
Шумно вдохнула и выдохнула, но все же положила Алечку в люльку. Эмоции постепенно утихали, уступая место рассудительности и здравому смыслу.
К обеду в публичном месте я была не готова. Хорошо хоть одежда — футболка и лосины, имитирующие джинсы — была чистой и выглаженной. Но тащить малышку куда-либо не очень-то хотелось.
— Аля может проголодаться в любой момент, — констатировала я, понимая, что возражать бессмысленно. Чертов манипулятор умеет добиваться своего.
— Мы едем в «Моцарт», там вполне уединенно, столик в нише — можно закрыть занавеской, если смущаешься. Но ты в курсе, что в Европе большинство мам кормит детей грудью вполне открыто? Это естественно, поэтому ты не должна ограничивать себя в проявлениях материнства.
— Эм…
Лекция сбила меня с мысли. Тоже мне, поборник за права женщин нашелся.
— А еще я взял твои документы, уверен, у тебя не было достаточно времени, чтобы все оформить, но мы можем сделать это сейчас. На машине передвигаться гораздо удобнее.
— Спасибо… — растерянно отозвалась и только потом, прокрутив в голове эту фразу еще раз, поняла, что он имеет в виду.
«Так, спокойно, Кристина, спокойно», — сказала себе. Не стоит кричать и бить его прямо в машине — это может спровоцировать аварию. Нужно поговорить и расставить все черточки над «Й». Этот человек — или нечеловек — просто какой-то паук. Того и гляди запутаешься в его паутине и выбраться уже не сможешь.