Хвостатый эффект
Шрифт:
— Заебись, теперь мне Эндрю уши надерёт. Спасибо, козлы, — злобно фыркнула девушка, выключив инструмент и уже спокойно идя прочь от двери в почти кромешной тьме проходов, освещаемой лишь уже привычным аварийным светом маломощных красных ламп. Теперь у неё было много времени и можно было перевести дух. Грубое вскрытие двери займёт минут десять, к этому времени она будет уже далеко внизу, а в трущобы ГэОшники без подкрепления не сунутся: контингент там не тот, могут и по противогазу настучать собственной дубинкой. А жертвы просто не станут спускаться в обитель нищеты и зашкаливающей преступности. Конечно если это не полные идиоты.
Неоднократно поднятый из мёртвых
Внутри добычи оказалось несколько электронных планшетов, три обезличенных кредитки, которые предприимчивая воровка без зазрения совести уже задумала умыкнуть, а также инструментрон. Он привлёк её первостепенное внимание; из него был быстро и ловко извлечен элемент питания и заменён местами в носимом. Забрать новый себе Лилиан и не помышляла, прекрасно понимая, что может именно он и нужен заказчику.
А вот, рассматриваемые девушкой планшеты заставили пробежать по спине табун мурашек. Мало того, что они были упакованы в нечто напоминающее плотный серебряный полиэтилен, что уже было необычно, так и на задней крыше каждого планшета красовался серп с молотом и надпись: «Сделано в СССР». Окончательно беглянка убедилась в том, что это отнюдь не простой заказ: было требование ввести пароль при включении, прямо под логотипом Альянса Систем.
— Великая Баст! Знала ведь, что слишком всё хорошо звучит, — мрачно прошептала она себе под нос, — 750 кредитов за сумку бизнес-леди? Ничего себе, бизнес-леди. С военными, сука, датападами!
Однако теперь отступать уже было некуда. Дело было сделано, и в голове Лилиан метались, словно мыши, мысли и идеи. Один раз она уже сталкивалась с представителями Альянса и далеко не в дружелюбном ключе. Тогда она еле унесла ноги и на всякий случай пришлось резко менять место жительства, покинув относительно дружелюбный сектор 14 в котором она прожила больше трёх лет. А тут опять Альянс, ещё и с заграничными планшетами, на которых наверняка не комиксы про супергероев.
Лилиан успела посмотреть немало всяких фильмов про шпионов, которые так любили местные пожилые мужчины, иногда разрешавшие ей окунуться в довольно старый кинематограф середины и конца 21-ого века. И тут тоже дело явно попахивало шпионским душком. Вставал вопрос: как ей поступить теперь? С одной стороны, проще отдать заказ и не связываться с АС сейчас. Ведь едва исполнится восемнадцать, Лилиан собиралась податься добровольцем именно туда.
Это был один из немногих способов выбраться из трущоб к вполне нормальной, пусть и сложной, не менее опасной жизни.
С другой стороны, если на планшетах действительно было что-то важное, то, возможно, это был ключ к тому, чтобы выбраться не только из трущоб, но и из ЛОГ. То, что Лилиан знала об СССР, давало ей двоякое представление об этой стране. В открытой трущобной школе, им подробно рассказывали о жестокости и строгости в Союзе, который словно тюрьма, где без разрешения нельзя даже выйти на улицу, чтобы погулять, и где из каждого угла за тобой
Её терзали сомнения.
Позже она, случайно, у одной из пожилых соседок увидела по старенькому головизору сюжет с канала который назывался «Union Today», где на отличном английском вели репортаж о каком-то советском городе, и было видно, как спокойно там ходят как люди, так и фелисиды. Ни на ком не было ограничителей или ошейников, вполне счастливые и спешащие по своим делам люди. Всё это казалось враньём, лишь прекрасной ширмой. Но так хотелось верить.
А теперь в её руки попало нечто важное. Разумеется, надежда была призрачна, но как говорила жрица Алина из часовни великой матери-кошки, — Баст не помогает тому, кто ждёт, когда еда сама прибежит в рот.
Сравнение казалось Лилиан и сейчас странным, но справедливым. Ведь чтобы выжить, иногда, а точнее часто, ей приходилось ловить и мелких грызунов, становясь ближе к своим четырёхлапым «родственникам».
Кивнув сама себе, она решила рискнуть. Однако была серьёзная проблема: так просто всё это присвоить она не могла, заказ нужно было доставить, чтобы не вызывать подозрений. В противном случае она и «мяукнуть» не успеет, как её найдут.
Когда лифт стукнулся о дно остановился, открывая старую дверь, на лице Лилиан появилась хитрая ухмылка. Ей сказали доставить рюкзачок, вот она его и доставит, только остальную добычу нужно обязательно оставить, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но и с собой брать планшеты, рассчитывая, что её не обыщут чуть ли не до трусов, было бы верхом глупости. Поэтому предприимчивая девушка спрятала их, упаковав обратно в полиэтилен, в одном из старых электрических щитов, из которых уже много лет назад украли всё, что стоило хоть что-то, а для закладок место было слишком заметное. Но в данном случае, это было только на руку: никто туда просто не полезет будучи уверенным, что щиток пуст.
Выйдя из укрытия, она глубоко вздохнула, выравнивая взволнованное дыхание и сосредоточившись, быстрым шагом направилась к заказчику, минуя многочисленные мелкие лавки местного чёрного рынка. Лавируя между людьми, она успела по пути своровать пару питательных батончиков у отвлёкшегося на клиента лавочника. Выходной день и дождливая погода сделали своё дело, загнав сюда не только покупателей, но и просто любопытствующих, укрывшихся от дождя в возможном нахождении новых для себя развлечений или может даже подработки, одновременно затрудняя этим слежку за карманниками.
К тому же, на такие мелкие кражи здесь обычно смотрели сквозь пальцы, если только не ловили за руку. Ведь продать незаконный военный имплант или договориться о хорошей поставке «нужного» товара было куда выгоднее, чем пытаться сделать выручку на не самой вкусной еде.
Кроме того, конкуренция заставляла иметь вполне широкий ассортимент почти у каждого, кто всерьёз и надолго тут обосновался. Это привело к тому, что на этом рынке можно было найти почти всё что душе угодно, от взломанных военных инструментронов и таких же имплантов до страшной по своей опасности наркоты с названием «Кошачья мята» и домашнего пирога с самыми разнообразными начинками от местной бабули с прозвищем «Гренни Смит». Воровать у последней среди сирот и воришек было дурным тоном, так как та часто им помогала почти безвозмездно. В обмен на мелкие просьбы, которые были уместны.