Хякки Яко

Rorshas

— А вот это, мой друг, очень интересный вопрос, ответ на который я не знаю. Но есть одно предположение.

— И? — тут же поторопил меня этот фанатик.

— Инь и Ян. Разум и Тело. Эти куклы полная копия, моя копия, но без разума, как я и сказал — чистая Ян. Но что если взять за аксиому что тело и дух связаны, и эта связь распространяется и на них? Однако она же не даёт мне создать слишком много тел — их предел ограничен… шириной моего… Я? Не знаю даже как описать родобное словами… Это словно нить, между мной и ещё одним телом, в какой-то момент я просто не могу создать

ещё одну… И когда клоны отдаляются от меня слишком далеко, эта… связь… тоже тает, приходится сильно концентрироваться дабы поддерживать её, но это помогает лишь до определённого предела.

— Любопытная теория, но очень уж зыбко. Не находишь?

— А разве с этими двумя направлениями хоть раз бывало иначе?

— То же верно. Но тогда ты гипотетически должен быть способен… ээммм «перепрыгнуть» из одного тела в другое?

— А я и способен, как оказалось.

— Что? И ты молчал?!

— Я сдал анализы по приезду и решил, что если будут отличия то ты сам мне на них укажешь, однако их нет, из чего следует что ничего и не поменялось.

Услышав мои слова, произнесённые абсолютно равнодушно, так словно бы я говорил о чём то приземлённом и обыденном, Хидеки уже был готов разразится очередной тирадой, что явно крайне подробно и детально объясняла степень моей безответственности и идиотизма, но ещё раз посмотрев на меня, он просто махнул рукой и рухнул обратно в кресло:

— Как это вообще произошло?

— Инстинктивно. Во время схватки с Лисом я подставился, слишком увлёкся, а когда очухался в меня уже летел шар чистой плазмы, знакомится с которым ближе я очень не хотел, вот только уклонится уже не было возможности. Несколько мгновений я лихорадочно искал выход, смотрел на всё глазами клонов, пытался найти решение, и в один момент столь сильно слился с одним из них, что банально… стал им. Точнее я словно бы… сменил место за столом. Я по-прежнему был собой — поменялся лишь угол обзора. А потом я почувствовал как моё тело, то которое я оставил, получает сильные повреждения. Вот только меня там уже не было. Я чествовал его боль и состояние точно так же как и десяток других тел — абсолютно никакой разницы.

— Если всё так как ты говоришь, — медленно протянул учёный, — то это просто поразительно.

— Да, вот только это ещё не всё. Только думаю в этот раз будет лучше показать.

Лёгкое усилие воли и прямо из гладкого каменного пола, пробив толстый узорчатый ковёр, вылез костяной шип, со всех сторон покрытый прожилками алой плоти.

Медленно и удивительно плавно, так словно бы подходит к дикому зверю, а не к простой бездушной подделке, Хидеки приблизился к моему творению и посмотрев мне в глаза тихо спросил:

— Можно?

Я ответил ему молчаливым кивком.

На следующие пол часа мой старый друг оказался потерян для мира. Он кружил вокруг созданной мною структуры, мерял, смотрел, записывал, что-то бубнил себе под нос. После и вовсе отрезал крохотный кусочек костной такни и плоти, и с десяток минут разглядывал их под каждым своим прибором, периодически чем-то капая на них и записывая лишь ему одному понятные результаты одному ему ведомых тестов.

Наконец он вновь

вернулся к моей скромной персоне, при этом глаза его лихорадочно блестели, а руки подрагивали.

— Как?! Как ты это сделал?! Мы же пытались, причём неоднократно! Но наш геном ни в какую не хотел взаимодействовать с Ян! Так что, чёрт возьми, изменилось?!

— Вероятнее всего я, хотя загадывать не буду. Это тоже результат более случайности, чем продуманный исход. Просто в Режиме Мудреца вся Природная чакры перерабатывается в Ян, при этом всегда есть избыток, да ты и сам это знаешь, ну вот я и усилял им вообще всё что только можно — тогда мне любая капля силы важна была, и в один момент, когда я добавил Ян в Шикоцумьяку, прямо на этапе формирования, появилось это… нечто.

— Вот уж действительно — нечто! Ты просто не понимаешь что сотворил! Это… это… прорыв!

— А если чуть точнее?

— Точнее? Вот тебе точнее. Костная ткань стала крепче, но это само собой, но вот мышечная… точнее, в общем это… Хмм, даже не знаю как объяснить…… В теле человека есть множество видов клеток. Каждый вид имеет свои функции — клетки мышц, крови, кожи, железы, мозговые клетки — их взаимная работа обеспечивает функциональность всего организма. Но это, — палец Хидеки указал на костяной шип, — Каждая клетка в нём и мышца, и мозг, и железа, и органы чувств и… да всё вообще! И ты ведь его чувствуешь! Так же как клона, верно?!

— Да.

— Я так и знал! — он вновь вскочил со своего места, — Так и знал! Ты сделал это! Ты почти у цели! Почти у предела!

— Может скажешь какого именно, прежде чем покинешь сей бренный мир от переизбытка чувств?

— Смейся сколько хочешь, но я счастлив и этого ни что не изменит!

— Хидеки!

— Да, да, прости. Я говорил о пределе, что отделяет смертного от Небожителя!

— Ты опять за своё…

— Но это оно — Возвышение! Преодоление всех пределов и выход на совсем иную форму существования!

— Я просто создал плоть с костью, ничего Божественного в этом нет.

— Ты создал Жизнь из Ничего! Не её жалкое подобие, не банальную иллюзию, но настоящий живой организм!

— По факту я лишь воплотил часть себя, не более.

— Это только начало! Вот увидишь, когда ты пойдёшь дальше твои возможности будут лишь ширится! И все «техники», дзюцу и прочее на фоне того что тебе предстоит будут просто пылью!

— Слишком уж громкие слова, при столь скудных результатах, не находишь?

— Возможно. Но один мудрый человек как-то сказал мне — Большое всегда начинается с малого.

* * *

Приоткрыв створку дверей я проскользнув внутрь залитой предрассветным светом комнаты.

Несмотря на ранний час Умеко уже была на ногах, поправляя перед массивным ростовым зеркалом одной ей видимые огрехи в своём наряде и готовясь к выходу, однако, стоило ей лишь заметить меня, как вся работу пошла насмарку — идеальное сидящее кимоно исказилось и помялось, сложная причёска растрепалась на бегу, но мне было на это плевать. Удерживая на весу столь драгоценную ношу, я наслаждался ароматом её волос, теплом её тела, ей всей без остатка.