Хякки Яко
Шрифт:
— Вы не так часто балуете нас приглашениями, Тэкеши-сан, — учтиво ответил сын Ашина, отвесив мне неглубокий, но заметный поклон.
— Брось это, — пренебрежительно махнув рукой, я кивком указал на свободное кресло, — Мы, как-никак, родня, а от родича не требуют кланяться.
— Отнюдь, — приняв безмолвное предложение и умостившись в кресле, ответил мне Узумаки, — Как раз от них этого требуют куда-как чаще, всё же надо показывать кто в доме Хозяин.
— Если кому-то надо постоянно об этом напоминать, то никакой он и не Хозяин, а так — приживала.
— Тоже
— Не поэтому. У меня есть весьма не простое дело к Узумаки и я бы хотел…
Тут дверь кабинета вновь широко распахнулась, и перед двумя обладателями роскошных алых шевелюр предстал тяжело дышащий шиноби, что едва разобрав где-он тут же отрапортовал:
— Личное донесение Хокаге-доно. Код Журавль.
При этих словах уже исказившееся в гневе лицо Третьего Хокаге вдруг в мгновение ока переменилось.
Не теряя времени он одним плавным движением встал со своего места, и буквально в два шага оказавшись близ гонца взял послание, кивков указав тому на дверь. Шиноби медлить не стал и тут же исчез, вновь отрезав рабочий кабинет Главы деревни от мира тяжёлой резной дверью из красного дерева. А глазам Наследника Узумаки открылась преинтереснейшая картина.
Так как покинуть комнату его никто не просил, Ютака без зазрения совести рассматривал печать на свитке с посланием, с которой возился Кагуя.
Крайне интересная задумка. Сразу множество отдельных фуин собранных в единую цепь, однако с условными полостями, на которых Третий прямо сейчас выжигал недостающие фрагменты. И Наследник Аловолосых Демонов был готов поспорить на что угодно — любой кто не знает нужной комбинации, наверняка авторских иероглифов, а так же не достаточно искусен в мастерстве Печатей, очень пожалеет попытавшись вскрыть не предназначавшееся для его глаз послание, которое, к тому же, наверняка зашифровано.
Когда с печатью было покончено, и ярко зелёные глаза его зятя быстро пробежались по строчкам донесения, что по итогу обратилось в пепел, едва Кагуя утратил к нему интерес, до этого царившее молчание было разрушено гулким басом Повелителя Костей:
— Боюсь наш разговор придётся отложить на не определённый срок. Появилось неотложное дело требующее моего личного вмешательства. Приношу свои извинения за весь это сумбур.
— Ни чего, — успокаивающе подняв руки Юката сам встал на ноги, — Ещё одна возможность провести больше времени с сестрой и племянниками мне только в радость.
Получив в ответ благодарный кивок Наследник Узумаки покинул покои Третьего Хокаге, гадая про себя, что же за дело могло потребовать присутствия самого Главы Клана Кагуя?
Глава 81
Бросив ещё один взгляд на покосившуюся, на сквозь прогнившую стену его временного пристанища, пестрившую дырами, сквозь которые в небольшую хижину проникали ветер и мелкие капли дождя, Какудзу лишь зло цокнул языком, предприняв очередную попытку поудобнее укутаться в свой рваный плащ.
Насмешка
Трудно ли расти сиротой? Ответ во многом зависит от обстоятельств. Если у тебя есть родственники готовые с радостью принять тебя, дать крышу над головой, обеспечить едой и окружить любовью, то даже самая сокрушительная потеря будет казаться преодолимой, а снедающая нутро боль утраты постепенно стихнет и развеется под напором жизненных обстоятельств.
Но что если всё совсем не так? Что если ты вдруг очнулся совсем один, в окружении тлеющих руин и пепла, что укрыл тебя с головой? Что если неумолимый Рок отнял у тебя всё: родителей, соседей, друзей, знакомых, дом… будущее и даже смысл дальнейшего существования? Что если ты осознаешь, что у тебя более НИЧЕГО нет?! Даже воспоминаний, что тревожили бы среди ночи.
Именно так в этот мир пришёл Какудза — как его прозвали немногие выжившие, к которым он вскоре прибился. Кем он был до той злополучной атаки Листа на Ивагакуре и буйства Девятихвостого, стёршего Деревню с лица земли, никто не знал. Слишком много погибло в тот день, чтобы хоть кто-то мог признать нескладного мальчишку со странными глазами. Мёртвых было столько, что их не успевали оплакивать, а ещё один сирота, с растерянным взглядом, просто затерялся в убитой скорбью и насквозь пропахшей отчаяньем людской толпе.
Позже, когда немногие уцелевшие смогли добраться до скрытых убежишь и дальних селений. Когда покалеченный, но всё ещё живой Цучикаге собрал их всех вместе и организовал хоть какое-то подобие порядка, ничего толком не изменилось. Те кто мог знать его, те с кем он был когда-то знаком и кто мог поделиться с ним деталями размытого прошлого, не пережили нападения. Для мальчишки, что только-только начал осознавать себя и всю безысходность положения, в котором он оказался, это было страшным ударом. Последняя надежда урвать хоть что-то своё, заиметь хотя бы крупицу собственного потерянного Я, растаяла под гнётом беспощадной Судьбы. Он вновь остался ни с чем. И именно в момент абсолютного опустошения на горизонте вновь вспыхнула звезда надежды.
Разгромленной Великой Какурезато, дабы удержать свой титул и земли, срочно необходимо было наращивать количество боеспособных шиноби, и каково же было удивление и счастье Какудзу, когда способности к управлению чакрой обнаружились и у него. Чувства, охватившие худого мальчишку в тот момент, невозможно было описать словами, ведь именно тогда юный Какудзу впервые осознал, что у него всё же есть хоть что-то своё, а пустота внутри, неотрывно пожиравшая его, заполнилась первой, но неимоверно важной крупицей, вокруг которой, впоследствии, выстроилась вся его личность. В тот день мальчишка чётко и ясно понял, что он — Какудзу — шиноби Ивагакуре но Сато!