i 0a3a4f30eeb528b3
Шрифт:
– Могут, но ничего для этого не делают. А мы делаем.
– И что же конкретно вы делаете?
– снова изобразил Борис лёгкую заинтересованность.
– Привлекаем к себе молодёжь, даем им цель и смысл жизни. Не светской жизни, а духовной.
– И в чём этот смысл?
– В том, чтобы служить Творцу. Служить и духовно и телесно, полностью и без остатка.
– И ты служишь?
– Да. И я служу. Если бы ты только знал, через что я прошла за эти два года.
– Ты об этом не писала.
– Да, не писала. Магда меня вытащила дважды с того света, когда я не хотела
– Ну, Илона.
– протянул Борис.
– Предвидела твою негативную реакцию. Но - прими это как факт. Я уже готовлюсь стать лидером, пастором нашей церкви.
– Ты об этом писала.
– подтвердил Иванов.
– Завтра приходи и я покажу тебе учебные материалы и дипломы. Тогда и продолжим наш разговор.
– Илона поняла, что сегодня разговора не будет. Это быстро понял и Борис.
– Хорошо.
– Борис встал.
– До завтра. Когда к тебе придти?
– В десять утра сможешь?
– Нет, только после часа дня. У нас в Центре строгий режим и утром у нас лечебные процедуры.
– Хорошо. В час дня у меня.
– Ладно.
Обратный путь Борис проделал в раздумьях. То, что сказала ему Илона совпадало с полученной ранее информацией. Но подсознание, все это время напряжённо сканировавшее собеседницу, доставило Борису более точные данные, снабжённые ключом среднего доступа и показавшие более интересные и важные для успеха планируемой операции аспекты. Над ними Борис и задумался, решив провести остаток дня в центральном парке Тямницы.
Там он просидел на лавочке добрых три часа, потом прогулялся по аллеям, отшил какого-то подростка, пытавшегося вызвать его негативную реакцию, выпил полтора литра фруктового сока, посмотрел на мамаш с детьми, сидевших и гулявших вокруг старинного фонтана. С наступлением темноты он направился в универмаг, прошёлся по его этажам и выйдя, сразу сел в пассбус, следовавший мимо Центра.
Сергей Ковпак сразу понял, что Борис чем-то озабочен, но Борис молча выложил из сумки учебники по организации автомобильных перевозок и сказал, что параллельно учится в Университете транспорта и готовится к очередным экзаменам и зачётам. Сергей вполне удовлетворился этим объяснением и Борис, раскрыв толстенький информпрессрелиз сделал вид что углубился в чтение, а сам вернулся к прерванным размышлениям.
Так прошло два часа вечернего свободного времени и в полночь, искренне и открыто зевая, Борис закрыл транспортный информпрессрелиз и, покосившись на похрапывавшего соседа, выключил прикроватный ночник. Первый день операции подошел к концу.
На следующий день Борис, как и запланировал, повёл жизнь примерного отдыхающего, за которой никто из непосвящённых не смог бы найти никакого двойного дна. Он принял ряд лечебных процедур, поплавал в бассейне, сыграл пару сетов на корте с новыми приятелями, прогулялся по парку и с аппетитом пообедал в ресторане. По распорядку обед был только в два часа, но Борис уже в двенадцать промокнул губы салфеткой и встал из за ресторанного стола, намереваясь переодеться и направиться к Илоне.
– Ты мне не говорил, что у тебя есть возможность отдыхать в военно - воздушном центре реабилитации.
– Полагаю, в этом нет ничего предосудительного. Были свободные места в таких центрах, я выбрал санаторное отделение именно этого.
– И ты от меня ничего не скрываешь?
– Илона, я не умею повторять много раз уже раз сказанное.
– Борис постарался удержать эмоции под контролем.
– В конечном итоге у меня короткий учебный отпуск и я собираюсь провести его с пользой, поскольку предшествующий общий для всех отпуск мне пришлось потратить на усиленную учёбу. В этом нет ничего особенного.
– Ты не мог бы мне помочь?
– В чем именно?
– С тех пор, как я тебя увидела, Магда не выходит со мной на связь. Она закрылась.
– Ну а я-то тут при чём?
– Полагаю, она закрылась потому, что до сих пор не может решить, достаточно ли ты безопасен для неё.
– Это ей предстоит решить самой. Я в её дела вмешиваться не буду.
– Но я также полагаю, что Глеб Горов уже приложил к этому свою волосатую руку. И без связи с Магдой я защитить её от него не смогу.
– Нет проблем. Смотайся к Магде лично и поговори с ней. Или просто увидься с ней и помолчи.
– Экий ты быстрый. А следом за мной припрётся Глеб. И тогда будут форменные громы и молнии.
– Илона, я приехал сюда не решать ваши внутриорганизационные и межорганизационные проблемы. Я приехал сюда отдыхать.
– И только?
– И к тебе, конечно.
– То-то. Но, может, ты попробуешь пробить её защиту?
– Пробивание психологической защиты дальней межличностной связи в насильственном режиме - это явное и общеизвестное преступление, Илона. И я уже тебе сказал, что не будучи в твоей организации кем-либо, я не могу вмешиваться в её деятельность.
– Ну, Борис, я тебя очень прошу!
– А если подойти к этой проблеме с другой стороны: отсечь от неё этого самого Глеба. Кстати, Илона, дай мне первичную информацию по нему.
– Изволь.
– Илона кратко пересказала то, что самому Борису было уже известно из той части материалов папки, где прослеживались связи секты с внешним миром.
– Вот так.
– Иными словами, ты хочешь, чтобы я...
– Доказал Магде то, что ты - друг, а не враг. Если ты попробуешь отсечь Глеба от неё сейчас, она сможет сделать выбор.
– Насильственный выбор, Илона, насильственный. В конечном итоге, он будет насильственным хотя бы уже потому, что сама Магда всячески уклоняется от открытого противостояния с этим субъектом. Я понимаю, что ты можешь мне возразить, что Магда слабая, что она ещё не готова, что она женщина и теде и тепе, что она мать малолетних и очень уязвимых детей и тому подобное. Но в первую очередь - она руководитель. А для руководителя слабость в защите внешних границ - способ подписать себе быстрый гарантированный смертный приговор. Извини, но одним Глебом я обойтись не смогу. Мне придётся посмотреть и на твою Магду. И на то, что стоит между ней и Глебом. Подозреваю, что даже тебе она многого не сказала.