И 3
Шрифт:
– Убить легко — помотал я головой — А вот сказать об этом Дарин… как бы получше начать? О, Дарин, новая прическа? Тебе идет! А я тут твоего лживого братца шлепнул час назад… что делать с его трупешником? Как тебе?
– Дерьмово звучит.
– А если…
– Как не скажи — все равно дерьмово будет.
Пожав плечами, я вытащил из набедренного кармана свободных полувоенных штанов револьвер и взглянул на покачивающегося на стуле Джейми:
– Кто покупатель?
– Водка…
– Джин-тоник надоел?
– Да нет… Лейла наливала из бутылки. Фирменная крутая водка крутой корпорации… Россогор.
– Ты продал айтишника Россогору, дерьмоед?!
– Да… они
– Правда?
– Правда! Я в четком контакте с самим Глебом Фишером — представителем Россогора в нашей башне. Я пробью любую тему! Договорились, босс?
– Нет — улыбнулся я и выстрелил ему в сердце.
Когда он упал, повторил выстрел туда же и заставил себя не стрелять ему в голову.
– Сегодня без контрольного? — правильно поняла меня Лейла — Дарин…
– Дарин — подтвердил я — Ей глядеть в лицо брата. Вот дерьмо…
– Переживаешь?
– Да нет… нахера я так круто доставал из кармана нож для льда?
– Ну ты его воткнул…
– Да ну…
– Налить еще, босс?
– Да.
– Водки? Россогор?
– Да… И набери Дарин. Пора оповестить о семейной трагедии…
– Мы можем сделать так, что она никогда не узнает кто убил Джейми и за что…
– Не — мотнул я головой — Когда смываю воду я всегда беру щетку и подчищаю за собой дерьмо. Звони Дарин. А я поговорю…
– Хорошо.
– Выясни про Фишера, узнай кто еще из представителей Россогора ближе всего. Узнай контакты Фишера. И пригласи сюда. Ты знаешь, что сказать и как заинтересовать.
– Да, босс. Все сделаю…
Утром, дав машине зарядиться достаточно, мы повернулись к самому большому ориентиру в окрестностях и двинулись ему навстречу. Гора Олимп осталась бесстрастно-насмешливо к нашему грозному походу. Взобравшись на крышу внедорожника, сидя в полном снаряжении, сквозь медленно потеющее забрало шлема я смотрел на громаду мира-опухоли. На пытающуюся пробиться сквозь многослойную кожуру уже мокрого от моего пота снаряжения я внимания не обращал. Я пытался решить… и одновременно позволил себе оценить этот природный вид…
Красиво…
Эти величественные пологие склоны, что становились круче к теряющейся в белоснежных облаках вершине… они сплошь поросли здоровыми прекрасными джунглями, что перемежались редкими, маленькими, но настолько яркими цветочными лугами, что казались снежными или кровавыми пятнами на девственно зеленом фоне.
Вот что мы сделали.
И это вполне можно назвать победой — если поверить, что на всей планете сейчас вот точно так же зелено и свежо.
Но я и не из тех, кто увидев кусок тряпки, заключает, что все куртка в полном порядке.
Вот почему я приказал двигаться к Франциску. Камальдула, эта хитрая слизистая машинная сука, пообещала мне не просто путь в Формоз. Да, это основная моя текущая цель, что может продвинуться дальше. Но, помимо этого, Камальдула пообещала мне ключи к летающему острову.
Плюс я обнаружил огромный массив частично зашифрованных, а частично настолько непонятных обычному гоблину данных на хардах, что мы вытащили из руин Рио Рохо… Мне требовался кто-то с нехилым образованием, кто-то с пусть нездоровым, но пытливым умом ученого и вивисектора одновременно. Мне была нужна Джоранн — для начала. Если рыжая кобылка справится, то вопрос решен. Если нет — продолжу искать дальше.
Вот поэтому мы послушно двигались к медленно растущей громаде Олимпа. Вот почему каждая из встреченных нами затерянных в джунглях системных полусфер кокетливо крутилась как дешевая бордельная сука, радостно
И вот поэтому я приказал чуть подправить курс. Послушно довернувший руль Хорхе рявкнул на расслабившихся в прицепе гоблинов, привыкших, что работы почти нет. Ссыпавшись с прицепа, они оттащили с нашего пути пару сухих сучковатых бревен и на этой природной развилке мы свернули. Тут был едва заметный склон и каким бы из путей мы ни последовали, рано или поздно мертвый ручей привел бы нас к океану. Туда я и рвался, продолжая при этом сближаться с Франциском Вторым.
Преодолев шесть километров с небольшим, выбравшись на редколесный склон, мы прибавили скорости. Поднявшийся из зарослей стальной гриб удивленно загудел, но я в его сторону даже не глянул — мне почудилось? Или вон там внизу, далеко-далеко, за редкой зеленой стеной плеснуло иссиня-синим?
Еще через пару часов блуждания по этому долбанному лабиринту из карстовых бугров и многовековых деревьев, мы вырвались на простор, замерев в траве, что высотой достигала крыши внедорожника. На крыше я и стоял в полный рост, уперев руки в бока и неотрывно глядя на… нет, не на океан, что начинался в паре километров ниже и выглядел блескучей искристой бескрайней линзой, что пульсировала, перекатывалась волнами и всячески радовалась своему здоровью. Это ощущалось — упругий прохладный ветер шел от океана, наполняя мой нос этим неповторимым удивительным запахом. Даже океан внутри Франциска не пах так. Да я вообще никогда в жизни не чувствовал такого запаха — хотя знал, что в свое время мне пришлось перенюхать все моря, океаны и даже уцелевшие крупные озера умирающей планеты. И я знал, что все они источали запах химии или зловоние гниющей плоти. А тут… да… да… Вот он запах победы. Если мы, гоблины, однажды, как и все живое на самом деле были порождены великим океаном, когда-то выползя из него на песчаные пляжи или каменистые взгорья, то сейчас можно быть уверенным — мы вернули долг тому, кто породил нас. Мы вернули ему здоровье…
Но все это я увидел и обдумал лишь мельком. Да и на сам океан я глянул лишь мельком.
Стоя на вершине спускающегося к берегу склона, я смотрел в далекий горизонт. Там вздымался в небо сверкающий полупрозрачный призрак еще одно исполинской горы.
Формоз…
Вот он.
Приложив к глазам бинокль, я медленно заскользил взглядом по прояснившейся картинке. Заберись я в Гадюку, ее возможности смогли бы куда лучше показать Формоз — убрать дымку, укрупнить и добавить резкости. Но я хотел взглянуть на самый первый мир-опухоль вот так — прямым взглядом. И получил желаемое.
Я смотрел на Формоз.
А Формоз смотрел на меня. Смотрел недобро.
Я ощущал это буквально всей шкурой. Ощущал этот безмолвный посыл переброшенный через разделяющие нас десятки километров.
Четко и внятно Формоз заявлял мне: пошел нахер, гоблин. Даже не вздумай приближаться, говна кусок. Сожру!
Вобрав в себя молчаливое послание, я убрал бинокль и спрыгнул с крыши внедорожника — спрыгнул назад, уже в примятую траву, где четко было видно куда приземляться подошвы моих ботинок. Вытащив из салона рюкзак и оружие, я прихватил мачете и двинулся вперед, взмах за взмахом прорубая в невероятно высокой траве проход. Рядом двинулся Каппа, держащийся на четверть чага позади и рубящий точно в унисон. Ох уж эта их узкоглазая почтительная вежливость к старшим по званию… Да и похер. Так даже лучше — впереди ничего кроме колышущейся живой стены и можно спокойно обдумать все самое важное, продолжая механически взмахивать мачете.