i 77717a20ea2cf885

Admin

– Пойдём!
– зову Гелю, пристроив цветы на кухонном окне - Посмотрим твои новые наряды, а заодно и померяем что-нибудь. Вот в новом наряде и прогуляешься, а то позеленела уже он нехватки воздуха.

Перед тем, как нас покинуть, Ян оглядывает гору свёртков и коробок, занимающую половину светлицы и качает головой. Дорвалась, явно читается на его лице, отпусти бабу за покупками - все магазины оберёт. Меня же заботит совсем другое: где мне всё это разместить? Шкафа-то нет. Что ж, пока самое насущное полежит в укладке, для прочего оставлю большие коробки. А потом... видно будет.

Геля первое время сидит на кровати, сложив руки на коленях, как примерная девочка, но, понаблюдав за мной, присоединяется к распаковке -

подозреваю, ей нравится, как шуршит блестящая обёртка. Восторженно хлопает ресницами, с удовольствием разглядывает то платьице, то блузку и даже пытается кое-что приложить к себе. И с недоумением оглядывает комнату, как будто что-то ищет. Да нет здесь зеркала, детка, придётся поверить мне на слово, что ты в любом наряде хороша, как принцесса. Одно из платьев ей нравится особенно, она никак не может с ним расстаться, разложила на кровати, любуется, расправляет складочки... Смотрит на меня умоляюще. Конечно, солнышко, для того оно и куплено, чтобы ты его носила! Сейчас прикинем, каково оно на тебе, а заодно и босоножки к нему достанем, и ещё кое-что из женской мелочишки. Сделаем это немедленно, чтобы увидеть, насколько точно попали с размером.

Спустя пять минут отступаю, сражённая результатом. Во "взрослом" платье совершенно очевидно, что милый ребёнок на самом деле уже девушка, как раз в поре своего первого бала. Как я и думала. Просто из-за хрупкости своей, да измождённая болезнью, она сейчас выглядит ровесницей моим девицам, но ещё немного - и в честь её красоты будут слагать баллады и совершать подвиги.

Она с удовольствием поглаживает шелковистую ткань, переминается с пятки на носок, привыкая к обуви. Ей очень идёт сочетание голубого и ало-розового, цветов закатного неба, и я припоминаю, что к этому наряду Мага отнёсся особо придирчиво, одних поясов к нему пересмотрев с десяток и забраковав несколько шалей и шарфов. Зато именно я угадала с размерами: платье и обувь сидят на Геле безукоризненно. Хоть сейчас выводи юную девицу в свет... или хотя бы на прогулку, как и собирались. Только учесть, что к вечеру прохладно, платьишко лёгкое, а тельце тощенькое, тепло удерживает слабо. Поэтому из очередной коробки выуживаю нечто вроде плаща с капюшоном. В накидке, подбитой чёрным с искрой бархатом, Геля хорошеет ещё больше, и даже её бледность кажется изысканно-аристократичной. И в который раз я гадаю: откуда, из какого мира её сюда занесло?

Сейчас она действительно похожа на принцессу. Ей бы косу подлиннее, венец драгоценный на голову, да спрятать в высокую башню, дожидаться своего рыцаря. И ведь приедет, ей-богу, приедет, я точно знаю, и на белом коне, как полагается...

Напоминаю себе, что девушка моя только-только оправилась после болезни, а, стало быть, силёнок ещё маловато. Одно дело - из комнаты в комнату перейти, другое - пройтись по улице. Ограничимся на сегодня двором. Изучим, походим, погреемся в закатном солнце - и куда с добром-то на первый раз! Напоминаю Геле:

– Устанешь - дай знать, сразу вернёмся.

Поняла, кивает! Кажется, ей всё идёт на пользу: и рисование, и разговоры с лошадками, и обновки. Ах, если бы можно было вернуть её домой, или хотя бы в похожую среду, как бы это помогло!

Она восхищается всему, что попадается на глаза, словно открывает мир заново. И небо её удивляет, и трава во дворе, и ласточкино гнездо под крышей. Прикладывает ладонь к нагретым солнцем бревенчатым стенам дома, гладит - ведь они шероховатые! трогает пальчиком железные петли на дверях - гладкие; в оружейном сарае с любопытством рассматривает луки и не проявляет ни малейшего узнавания арбалета, хотя есть там один, затесался. Пытается заглянуть в Хорсову будку, и Нора, высунувшись оттуда, лижет её в нос. Геля утирается и хихикает.

Точно, принцесса, нежно и насмешливо думаю я. Которая сбежала из замка в большой-большой настоящий

мир и теперь удивляется несказанно и, как малыши, пробует всё на зуб. А где же наш рыцарь?

Помяни... Паладина к ночи, а он уже тут. Не успеваю подумать, как во двор въезжает сэр Майкл. Очевидно, решил компенсировать краткость утреннего визита вечерним повтором. В отличие от Гели, я слышу Василька ещё издалека, и потому могу не только отследить приближение, но и полюбоваться сменой эмоций на лице прекрасного сэра по мере того, как он узнаёт, наконец, девочку. При этом не устаю тихо восхищаться: какая, однако, богатая мимика у Паладинов! Сперва на его лице лёгкое недоумение: кто это там во дворе? должно быть, новая знакомая леди Иоанны? Затем любование - красивая девушка, всё-таки... И залпом: прозрение, неверие собственным глазам, восторг и, наконец, откровенная радость. Переход от одного к другому стремителен и неуловим.

На меня никто ещё так не смотрел.

Не сводя глаз с предмета обожания, сэр Майкл спешивается. Как он при этом умудряется не грянуться о землю - не пойму, но вот уже они с моей юной воспитанницей ступают навстречу друг другу. Когда-то я и сама подолгу зависала в его чудесных серо-голубых глазах, и теперь вижу, каково это со стороны.

Только не пойму на сей раз: кто в ком больше зависает?

Однако романтическая часть встречи меня не так беспокоит, как перемены в облике самого сэра. Вместо привычного костюма для верховой езды на нём кожаный панцирь, тяжёлая шпага на перевязи, плащ... белый, конечно, где это вы видели паладинов в цветных плащах? Только в белых, исключительно... Вот и Аркадий, по словам Яна, утром явился в доспехе и с мечом, прямо с заставы. Похоже, рисунки парнишки навеяны утренними впечатлениями. Что происходит? Скоро война, что ли?

Деликатно покашливаю.

– О, простите, Иоанна, - спохватывается сэр Майкл.
– Должен признаться, я поражён результатами ваших усилий.

Наверное, я чего-то не понимаю.

– Да какие усилия, сэр Майкл? Я просто нахожусь рядом.

– Конечно, - он улыбается.
– Просто находитесь рядом... Кстати, как давно вы здесь? Леди Ангелика достаточно окрепла для прогулки? Не пора ли вам возвращаться?

– Так предложите ей руку, дорогой сэр, и проводите в дом, - отвечаю любезно.
– На первый раз с неё довольно и этого времени, а завтра продолжим.

Про смену формы одежды спрошу у Наставника позже.

Он церемонно предлагает леди Ангелике руку - пока только руку - а я, спехом переворошив обрывочные знания об этикете, припоминаю, что джентльмены непременно пропускают вперёд всех присутствующих дам, и величаво проплываю в дверь первой.

Ян поспешно сгребает со стола карандаши. Он, оказывается, в наше отсутствие тишком что-то дорисовывал - видно, не в силах был оторваться. И сейчас пытается замести следы. А я-то хотела похвастать его талантами...

Смотрю на него с упрёком, а он только супится и кивает на тетрадь Гели: вот чьи художества показывай, а от меня отстань!

Да ведь и та была против! А меня так и подмывает взглянуть хоть одним глазком, что же она там наваяла? Схитрить, что ли?

– Сэр Майкл - как бы между прочим роняю, пока он отодвигает стул для девочки.
– Попросите Гелю показать свои рисунки: Ян о них очень хорошо отзывался!

– Рисунки?

Откровенно говоря, ему есть чему удивляться. Ещё вчера он привёз сюда абсолютно беспомощное создание, двух слов не могущее связать, но не прошло и суток, как его встречает прелестная барышня, правда, пока почти безмолвная, но так же непохожая на себя, вчерашнюю, как бабочка-парусник на мотылька. Он вопросительно смотрит на девочку. Геля пунцовеет, прячет лицо за своей тетрадочкой, затем в смущении протягивает её сэру. Тот принимает осторожно, как хрустальную безделушку, а я словно невзначай заглядываю из-за его плеча.