И ангелов полет
Шрифт:
— Рано или поздно я все равно узнаю. И обещаю, тебе не поздоровится, если только...
— Пошел ты! Я не брал книгу. А вот жетона ты лишишься.
Босх улыбнулся, но от его улыбки несло холодом.
— Давай, Частин, катай бумагу. А что касается моего жетона — он твой. Возьми... если сможешь.
Глава 11
К тому времени, когда Босх и Частин поднялись на пятый этаж, все остальные уже вошли в офис Элайаса. Офис состоял из трех помещений: приемной с секретарским столом, второй комнаты, где, по-видимому, работал помощник и где стояли картотечные
Босха и Частина встретили молча, отводя глаза в сторону. Шум снизу, наверное, долетел и до лифта. Впрочем, Босху было плевать на то, что они думают. Он уже отодвинул стычку с Частином в прошлое и думал о том, что предстояло сделать. Если повезет, в офисе отыщется что-нибудь такое, что позволит сосредоточиться на главном, определить направление расследования. Почти не задерживаясь, он прошел через три комнаты и остановился у большого полированного деревянного стола. Из расположенного за ним окна открывался вид на огромное лицо Энтони Куина. Оно было частью фрески, изображавшей актера с раскинутыми руками на кирпичной стене здания, находящегося на противоположной от Брэдбери стороне улицы.
Вслед за ним в кабинет вошла Райдер и тоже посмотрела в окно.
— Сколько раз смотрю на этого парня и спрашиваю себя, кто он такой.
— Неужели не знаешь?
— Сезар Чавес [8] ?
— Энтони Куин. Ну, актер. Ты должна его знать.
Никакой реакции.
— Да, наверное, это было до тебя. Фреска называется «Папа Бродвея». Он как бы приглядывает за бездомными и бродягами.
— А, понятно, — равнодушно протянула Райдер. — Как будем работать?
8
Сезар Чавес (1927 — 1993) — американец мексиканского происхождения, председатель Союза сельскохозяйственных рабочих Америки.
Босх все еще смотрел на фреску. Она нравилась ему, хотя он с трудом представлял себе Энтони Куина в роли Христа. Пожалуй, дело было в другом: художнику удалось передать внутреннюю суть актера, его необузданную мужскую энергию и эмоциональный заряд. Босх подошел ближе к окну и посмотрел вниз. На пустой стоянке, расстелив газеты, спали два человека, и получалось, что Куин распростер руки над ними. Босх кивнул — фреска была одной из тех многочисленных, но малозаметных деталей, которые пробуждали в нем теплые чувства к этому городу. Как Брэдбери и Энджелс-Флайт. Крохотные бисеринки благодати, встречающиеся повсюду. Но чтобы увидеть их, надо держать глаза открытыми.
Он повернулся. За спиной Райдер стояли Частин и Лэнгуайзер.
— Я буду работать здесь. Киз и Дженис, займитесь картотекой.
— А нам с Деллакроче что? Покопаться в столе секретарши? — спросил Частин.
— Да. И постарайтесь узнать ее имя и имя парня, который помогал адвокату. Нам нужно будет поговорить с ними обоими.
Частин кивнул, но Босх видел — детектив недоволен полученным заданием.
— И вот что еще, — добавил он, — сходи и раздобудь где-нибудь несколько ящиков. Придется вывозить кучу папок.
Не сказав ни слова, Частин вышел из комнаты. Босх посмотрел на Райдер, и та лишь покачала головой, как бы говоря, что он ведет себя как полный идиот.
— Что?
— Ничего. Пойду работать.
Она вышла в соседнюю комнату, оставив Лэнгуайзер наедине с Босхом.
— Все в порядке,
— Все в порядке. Я собираюсь поработать. По крайней мере постараюсь. А там посмотрим.
— Послушайте, мне очень жаль, что так получилось. Но вы вызвали меня сюда, чтобы консультироваться, и я не могла посоветовать вам ничего другого. Думаю, я права.
— Поживем — увидим.
Весь следующий час Босх методично просматривал содержимое письменного стола, изучал ежедневник, пролистывал бумаги. Особенно много времени отнимало чтение рабочих блокнотов адвоката, которые содержали памятки, списки, рисунки, записи звонков и тому подобное. Похоже, Элайасу едва хватало одного блокнота на неделю, но при всем разнообразии имеющейся информации Босх не заметил ничего, что имело бы хоть какое-то отношение к расследованию. Впрочем, он отлично понимал, что кажущееся незначительным и не относящимся к делу сейчас может стать важным потом, когда обстоятельства убийства будут изучены более детально.
Отложив один блокнот, он уже взялся за другой, когда снова позвонил Эдгар.
— Гарри, ты говорил, что на автоответчике была запись, так?
— Да.
— Сейчас ее нет.
Босх откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
— Будь оно проклято!
— Да, ее стерли. Я тут поковырялся... Никакой пленки вообще не было. Сообщения хранились на микрочипе. Их стерли.
— Ладно, — сердито бросил Босх. — Продолжай обыск. Когда закончишь, поговори с секьюрити. Узнай, кто входил и выходил в интересующее нас время. Кто-то был там после меня.
— Как насчет Частина? Он же поднимался вместе с тобой?
— Забудь о нем.
Босх закрыл телефон, поднялся и подошел к окну. У него появилось чувство — и оно росло, — что не он ведет дело, а, скорее, наоборот.
Резко выдохнув, Босх вернулся к столу, на котором его ждал последний блокнот Элайаса. Листая страницы, он несколько раз наткнулся на упоминание о некоем Паркере. В то, что это настоящее имя, верилось слабо, похоже, под ним скрывался человек, имеющий отношение к Паркер-центру. Чаще всего Паркер упоминался в связи с вопросами, ответы на которые, по-видимому, надеялся получить от него Элайас, а также в записях нескольких разговоров. Адвокат пользовался одной ему понятной системой стенографии, часто прибегал к сокращениям, использовал шифр, а потому догадаться обо всем с ходу не представлялось возможным. Но кое-что Босх сообразил. Одна запись ясно указывала на то, что Элайас имел собственный источник информации внутри Паркер-центра.
ПАРКЕР:
ПОЛУЧИТЬ ВСЕ 51 — X.
ШИХАН
КОБЛЕНЦ
РУКЕР
СТЭНВИК
Босх узнал имена — все четверо были детективами из ОГУ и выступали ответчиками по делу «Черного Воина». Адвокат хотел получить пятьдесят один доклад — документы по жалобам граждан на упомянутых детективов — с материалами расследований по ним. Более того, Элайас хотел получить закрытые доклады, то есть материалы тех проверок, в ходе которых выдвинутые против полицейских обвинения не подтвердились. Такие документы изымались из личных дел, и никакой адвокат не имел к ним доступа. Запись в блокноте означала, что Элайас, во-первых, знал о существовании докладов и, во-вторых, что источник в Паркер-центре имел возможность их раздобыть. Первое не давало Босху ничего: жалобы подают на всех копов, это неизбежная часть профессии. А вот второе свидетельствовало о том, что источник Элайаса занимал в департаменте не последнее место.