И ангелов полет

Коннелли Майкл

— Шеф, я понимаю, что вы смотрите на это дело с политической точки зрения. Но мы должны закончить обыск. И здесь, и в других местах. Мы должны найти оружие, чтобы доказать, что...

— Я уже сказал, оружия вы здесь не найдете. Ни в этом доме, ни в офисе, ни где-либо еще. Вы пошли по ложному пути, детектив. И в результате мы имеем три смерти.

Босх не понимал, что происходит, но отступать не собирался.

— Это не ложный путь. — Он указал пальцем на стол с компьютерным оборудованием. — Кинкейд был связан с группой педофилов, и мы обязаны...

— Вы обязаны заниматься тем, что вам поручено. Ваше дело — расследовать убийства на Энджелс-Флайт. Похоже, я дал вам слишком много свободы. И вот к чему это нас привело.

— Мы

и пришли сюда от Энджелс-Флайт. И оружие должно быть здесь. Если мы увяжем...

— Черт бы вас побрал, детектив! У нас есть оружие! И у нас был убийца! Был! Да только мы его отпустили!

Босх не нашелся что возразить. Он никогда еще не видел Ирвинга в таком состоянии, с покрасневшим от злости лицом и выпученными глазами.

— Час назад мы получили результаты баллистической экспертизы. Все три пули, обнаруженные в теле Говарда Элайаса, были выпущены из револьвера «смит-вессон», служебного оружия детектива Фрэнсиса Шихана. Сомнений быть не может. Шихан убил тех двоих в вагоне. Все. Конец. Говорить больше не о чем. Некоторые из нас допускали такую возможность и раньше, но их убедили в другом. Теперь возможность стала неоспоримым фактом, но детектива Шихана у нас уже нет.

Босху понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя от изумления.

— Вы, — наконец произнес он. — Вы делаете это ради старика. Ради Кинкейда. Вы!..

Райдер схватила его за руку и попыталась оттащить подальше от пропасти, на краю которой он уже стоял, но Босх не обратил на нее никакого внимания. Вытянув руку в направлении гостиной, где еще лежали тела убитых, он шагнул к Ирвингу.

— Вы продаете своего, чтобы подыграть старику. Как вы можете? Как вы опустились до такого? И кем стали после этого?

— НЕТ! — взревел Ирвинг и уже спокойнее добавил: — Вы ошибаетесь, а за то, что здесь сказали, я могу стереть вас в порошок.

Босх промолчал, но не отвел взгляд. Несколько секунд мужчины молча смотрели друг на друга.

— Город ждет, что виновные в смерти Говарда Элайаса и той женщины будут названы и понесут наказание. Вы, детектив, помешали свершиться правосудию. Вы позволили Шихану уйти от ответа. Не думайте, что это кому-то понравится. И да поможет нам всем Бог.

Глава 33

План состоял в том, чтобы провести пресс-конференцию по возможности быстро, пока идет дождь и люди не вышли на улицы. Всю следственную группу попросили подняться на сцену, отведя место на заднем плане. Вести пресс-конференцию и отвечать на вопросы прибыли начальник полиции и старший агент ФБР Гилберт Спенсер. Так делалось всегда в особо важных случаях, привлекших к себе внимание широкой общественности и требующих крайней осторожности в оценках. И начальник полиции, и Спенсер знали о деле немногим более того, что сообщалось в уже выпущенном пресс-релизе, а следовательно, могли легко и не кривя душой отделаться от наиболее острых вопросов общими фразами вроде «мне об этом ничего не известно».

Первым с коротким вступлением выступил О'Рурк из отдела по связям с прессой, призвавший репортеров к сдержанности и ответственности и сообщивший, что брифинг будет недолгим, а вся дополнительная информация поступит в распоряжение репортеров в ближайшие дни. После этого он предоставил слово начальнику полиции, который вышел к микрофону и зачитал тщательно подготовленное заявление.

— За недолгое время пребывания на этом посту мне пришлось уже не раз присутствовать на похоронах офицеров полиции, погибших при исполнении служебного долга. Я держал в своих руках руки матерей, чьи сыновья отдали жизнь в борьбе с бессмысленным насилием, все еще остающимся бичом нашего города. Но никогда прежде на душе у меня не было так тяжело, как сегодня. Я пришел сюда, чтобы объявить жителям нашего великого города, что мы знаем, кто убил

Говарда Элайаса и Каталину Перес. С глубоким прискорбием я довожу до вашего сведения, что этим человеком был служащий нашего департамента. Проведенные сегодня баллистические экспертизы дали результаты, доказывающие, что пули, унесшие жизни Говарда Элайаса и Каталины Перес, были выпущены из табельного оружия детектива Фрэнсиса Шихана.

Пройдясь взглядом по лицам заполнивших зал репортеров, Босх увидел, что для многих это известие стало настоящим шоком. Люди замерли, понимая, какими могут быть последствия. Заявление начальника полиции было спичкой, а они сами — бензином. И даже дождь вряд ли мог бы потушить грозящее вспыхнуть пламя.

Двое или трое репортеров уже пробивались к выходу, чтобы побыстрее связаться с редакциями и первыми сообщить сенсационную новость. Начальник полиции продолжил:

— Как известно, детектив Шихан был в числе тех нескольких офицеров полиции, с жалобой на действия которых в отношении Майкла Харриса обратился в суд Говард Элайас. Следствие полагает, что Шихан совершил преступление, находясь в подавленном состоянии, вызванном как предстоящим судебным разбирательством, так и проблемами семейного характера. О причинах, толкнувших его на такой шаг, мы можем только догадываться, потому что накануне, поняв, что разоблачение есть лишь вопрос времени, он покончил с собой. Мне нелегко выступать с таким заявлением, и я лишь надеюсь, что подобное больше не повторится. Но департаменту нечего скрывать от своих граждан. Зло должно быть названо ради торжества добра. Я уверен, что восемь тысяч честных и порядочных полицейских, охраняющих закон и правопорядок, присоединяются ко мне в извинениях, которые я приношу как родным и близким погибших, так и всем горожанам. Мы призываем их вести себя ответственно и благоразумно, сохранять спокойствие и порядок перед лицом столь ужасного происшествия. У меня есть и другие сообщения, но если присутствующие здесь желают задать вопросы относительно данного расследования, я отвечу на них в рамках отведенного времени.

Последние слова утонули в шуме словно взорвавшегося зала. Начальник полиции указал на кого-то из сидящих в первых рядах.

— Как и где покончил с собой детектив Шихан?

— Прошлой ночью он находился в доме своего друга, где и застрелился. Его табельное оружие было изъято для проведения баллистической экспертизы, поэтому Шихан воспользовался другим, происхождение которого сейчас изучается. Следователи полагали, что другого оружия у него нет. Очевидно, они ошибались.

По залу снова прокатился гул, но его перекрыл зычный голос Баттона. Вопрос был сформулирован предельно ясно и требовал ответа.

— Почему этого человека освободили? Еще вчера он был подозреваемым. На каком основании его выпустили?

Прежде чем ответить, начальник полиции отыскал взглядом Баттона.

— Ответ содержится уже в самом вашем вопросе. Он был подозреваемым. Но не арестованным. Мы ожидали результатов баллистической экспертизы и не имели оснований держать его за решеткой. Никаких улик для предъявления ему обвинений у нас не было. Они появились только сегодня. К сожалению, с опозданием.

— Мы все знаем, что у полиции есть право задерживать подозреваемого в течение сорока восьми часов до предъявления обвинений. Почему вы не воспользовались этим правом в данном случае?

— Скажу откровенно, мы работали по другим направлениям. И он не был подозреваемым в полном смысле этого слова. Мы держали на заметке нескольких человек. Повторяю, у нас не было причин для его задержания. Шихан вполне удовлетворительно ответил на все вопросы, он служил в нашем департаменте, и мы не предполагали, что он способен на самоубийство.

Баттон снова опередил всех:

— Не хотите ли вы сказать, что, как офицер полиции, Шихан получил привилегию, позволившую ему пойти домой и там пустить себе пулю в лоб?