И аз воздам

Чернова Ирина Владимировна

— Нет… — изнутри поднималась густая влага и говорить было труднее с каждой секундой, — не удерживай меня…он сказал…чем быстрее я здесь…буду жить…там…

— Лерия… — голос Орвилла упал до шепота или я уже не слышала его?

— Жаль…не увидела… — боль вырвалась и уже стала ломать все поставленные им преграды, а перед внутренним взором стали проноситься картинки-воспоминания всего, что произошло со мной в этом мире. За доли секунды я пережила заново все с первого пробуждения в комнате Дайлерии, весь путь, проделанный с Орвиллом до последних шагов по лестнице и удара от наших преследователей. С трудом подняв правую руку, я погладила по заросшей

редкой шерстью морде дрожащими пальцами, прощаясь с моим спутником.

— Что не увидела? — Орвилл наклонился почти к самому лицу так близко, что заслонил собой все вокруг.

— Как ты…выглядишь… — хотелось еще много чего сказать на прощанье, но внутри взорвался жидкий вулкан, не давая возможности последнего вздоха, и все вокруг заволокло чернотой.

Темно, Вокруг все темно, только вдали проглядывает светлое пятнышко. Откуда в этой темноте такой далекий свет? Пятнышко приближается, расширяется, неожиданно заполоняет собой все пространство и неестественно яркий свет режет глаза.

— Бу-бу-бу…бу-бу…бу-бу-бу… — гудят вокруг.

Кто это гудит, почему я их не понимаю?

Свет очень размытый, это даже не свет, а полумрак, что-то пищит рядом. Непонятно, открыла я глаза или нет?

Мерный писк раздражает, но заставляет задуматься, где я и что вокруг? Опять свет, на его фоне движутся тени, нет, уже не тени, это люди…

— Она очнулась, смотрите, Сергей Валентинович!

— Да, вижу, зрачки реагируют на свет. Поздравляю нас, Светочка!

Светло. Писк, так раздражающий меня, где-то за головой, но туда не дотянуться и даже не посмотреть. Кто-то ходит рядом…встать бы, да пройтись тоже…почему никак не пошевелиться… а-а-а-а, больно!

— Валерия, ты слышишь меня?

— У-у-у-у…

— Больно?

— Ы-ы-ы-ы…

— Раз стонешь, значит очнулась! Давай-ка укольчик сделаем…вот так, хорошо…

— Где…я…

— В реанимации, где ж еще! Сейчас спи, тебе больше спать надо, раз очухалась и говоришь, значит, жить будешь!

В палате, куда меня перевели из реанимации, лежали еще три женщины, которых я слышала, но не видела. Лежу и лежу с закрытыми глазами, потому как на свет даже смотреть больно, да и не хочется особо. Впрочем, есть тоже не хочется, только что пить мне что-то подсовывали, а то пересохло все в горле.

— Лера, ты живая? — это Лида, голос у нее тонкий и она обязательно поутру спрашивает меня, пока я не откликнусь.

— Живая, живая, — вставать я еще не могу, но вчера под вечер уже села самостоятельно.

— Доброе утро, девочки, — басит Таня, — как спалось?

— Ты храпела, никакого сна нормального! — брюзжит Лариса фальцетом. — Хоть наушники одевай!

— Лариска, кончай заводиться, лучше кипятильник воткни, чайку попьем, — добродушно гудит Таня, — вон и Лера уже садилась вчера, ей тоже нальем! Лер, а к тебе чего никто не ходит? Не знают, что ли, что ты на том свете побывала?

— Да некому ходить, — я так и лежу с закрытыми глазами, шевелиться пока лень, — мама у меня далеко, а у подруг свои дела.

Маме пока что не сообщали ничего. Сперва просто не знали ее адреса, а когда нашли, то я уже очнулась и переехала в эту палату, упросив врачей не травмировать родительницу. Жива и хорошо, вот уже на поправку пошла, вчера села, сегодня ноги на пол спущу…

Привезли меня сюда по Скорой, как рассказал лечащий врач Петр Сергеевич, поскольку я попала в аварию. По их мнению отделалась я достаточно легко — сломала стопу, руку, получила легкое сотрясение

мозга и сдвиг позвонков. Это не считая мелких и крупных порезов, а также разбитой головы со стороны затылка, куда наложили четыре шва. Что было причиной аварии, мне не сказали, пояснив, что надо с этим вопросом идти в ГИБДД, от чего у меня заныло во всех местах сразу — а ну как я оказалась виновницей ДТП и там еще люди пострадали? Самое противное было то, что я ничегошеньки не помню — ни аварии, ни поездки, ничего. Пусто в голове совершенно и как бы я ни напрягала память, кроме разноцветных всполохов и взрыва боли не получала ничего.

— Лера, да ты не тушуйся так, — успокаивала меня Таня, поедая гигантский бутерброд с шинкой и сыром, — если бы там еще пострадавшие были, менты уже плясали бы у твоей палаты, точно говорю! Игорь-то мой так сразу и спросил, был у тебя следователь или нет? Ты уже который день из реанимации? Пятый? Да они без мыла и в реанимацию лезут, коли дело есть, а у тебя вряд ли…Ну хочешь, Игорь будет посвободней, узнает, что там у тебя произошло?

— Боюсь я, Тань, — лежать я уже не могла, ходила потихоньку по стеночке и держась за кровати, прихрамывая и стеная про себя, — ладно если одна влетела, а то ведь и со мной кто-то ехать мог! Одного не понимаю, я всегда так аккуратно ездила, не гоняла, как сумасшедшая, а тут по мне как будто танк проехал…

— Может и под грузовик влетела, — встряла в обсуждение Лариска, — наберут туда узбеков да таджиков, а они права покупают только, вот тебе и подарок на дороге. У меня так сосед-пенсионер до дачи не доехал, все «копейку» свою холил, а на него абрек выскочил на мусорке…хорошо хоть дед живой остался! Абреку-то что, а у соседа сердце прихватило, да и денег ему на новую машину не накопить больше…у-у, чертово племя! — погрозила она кулаком в пространство.

— Как самочувствие, Валерия Павловна? — жизнерадостно интересовался Петр Сергеевич на обходе и за его спиной виднелись еще несколько человек в белых халатах, с интересом вытягивающие головы в мою сторону. — Повезло вам, девушка, даже переломы у вас несолидные какие-то, — засмеялся он, полуобернувшись к своей свите, — из машины ее едва достали, думали, что труп там, а у нее, представляете, даже серьезного перелома нет ни одного! Так, трещинки какие-то, дома бы похромала и не заметила, но гипс все-таки наложили…не чешется?

— Чешется, — созналась я, пытаясь забраться пальцами правой руки под оба гипса, — и сзади чешется…

— Там, Валерия Павловна, шрамчик небольшой у вас, — пояснил врач, — немного волосы выстригли, но это дело поправимое, отрастут. Не дергает там ничего? Скоро швы снимем, все в порядке будет. Руками туда не лазайте, хорошо? А спина как себя ведет, встаете сами или подружки по палате помогают?

— Сама встает, — отозвалась Таня, — мы уж думали, неделю пластом будет лежать, да куда там! На второй день уже загоношилась, чуть ли не в туалет сама собралась бежать!

— Сама встаю, только медленно очень, — заныла я и попыталась сесть, но врач замахал руками, призывая не делать таких глупостей, — да и хожу, только держась за стенки…

— А вам уже бегать хочется? — настроение у Петра Сергеевича было хорошее и он подозвал одного из белых халатов за своей спиной. — Молодой человек, вы, кажется, что-то доказывали недавно про необходимость массажа и просмотра в обязательном порядке позвоночного столба после любой травмы? Вам предоставляется прекрасная возможность доказать свою точку зрения.