И аз воздам
Шрифт:
— А как управляться с такой…силой? — мне больше хотелось заменить «силу» на «энергию», но в этом языке не было такого понятия. — Если принять внутренний резерв, хоть я и не очень представляю себе, что это такое, за условную единицу, которой хозяин может управлять только потому, что родился с ней, то как он будет управлять двумя, тремя или пятью единицами? Вдруг она выйдет из-под контроля и что тогда?
— Вот ты сразу уловила суть проблемы, а мы по молодости никак не могли понять, почему за подобные игры нас наказывали наши наставники, пока не случилось несчастье с одним из студентов — он решил зачерпнуть слишком много силы и не справился с ней. Его буквально выжгло изнутри, осталась одна оболочка, а по сути дела это был уже не человек. Мы поначалу не поняли, что произошло с ним на самом деле, он играючи отбил все наши атаки, а потом вдруг перестал на что-либо реагировать. Стоит, вроде и смотрит на всех,
— Что угодно могу увидеть — боль, гнев, любопытство, радость. У нас говорят, что глаза — зеркало души, значит в них отражается все, что таится глубоко внутри каждого из нас, как бы мы не старались это спрятать от окружающих.
— Тогда ты понимаешь, что в тот момент я просто испугался, увидев в чужих глазах полную пустоту. Я не поверил своим глазам и почему-то взял его за руку…и не ощутил ничего, ни тепла, ни силы, ни желания. словом, никаких эмоций, как будто я потрогал статую во дворе Академии! Был живой человек, радовался, скучал, пытался быть во всем первым, ссорился с нами и мирился, а вдруг разом стал пустышкой, в куске дерева было больше воспоминаний, чем в нем. Я отшатнулся, испугавшись, но в молодости показывать страх нельзя, поэтому я никому ничего не сказал, а решил проверить свои ощущения на ком-либо еще. Просто проверить, больше ничего! Подошел к еще одному парню и сделал вид, что хочу потянуть его за собой…наверное, в тот момент все мои чувства были настолько обострены, что я как будто вошел в него и с ужасом и радостью ощутил все то, что и он — что он боится подойти ближе к Берни, так звали того, кто стал пустой оболочкой, что у него болит живот, что ему вся эта затея с зачерпыванием силы не нравится…это длилось долю мига, но я это все ощутил, как свое. Странно, раньше у меня такого не было и я заинтересовался, что такое со мной произошло. Спрашивать можно было только у наставника в Академии и он направил меня к мэтру Ардану, известному целителю, преподающему у нас. Он-то и пояснил мне, что у меня есть особый дар, точнее, зачатки, которые надо развивать, чтобы со временем из меня получился такой же целитель, как и он сам. Мне показалось это недостойным мужчины, то ли дело — боевые маги, и я отказался заниматься с мэтром Арданом. Отказался… — с горечью повторил он и единым махом опрокинул весь бокал вина в рот.
— А потом пожалел об этом, но было уже поздно? — подобный вывод напрашивался сам собой. — Боевые, конечно, посолиднее будут…здесь так часто вооруженные конфликты происходят?
— Бывает и такое. Границы хоть и охраняются, но полностью закрыть их никогда никому не удавалось, поэтому всех выпускников в обязательном порядке отправляют туда. Получается хорошая практика для применения своих знаний. Потом, разумеется, бОльшая часть возвращается в королевство, пристраиваясь на подходящие должности.
— Понятно, — упоминание о военных конфликатах оказалось не столь страшным, крупномасшатбной войны в обозримом будущем не предполагалось и можно было спокойно вздохнуть. — Огнем и мечом у вас поголовно не уничтожают окружающих, после обязательной службы на границе используете свои боевые знания в мирных целях?
— Когда-то именно эта сторона магии была востребована больше всего, — пожал плечами Лиенвир, — потому и название сохранилось до сих пор. Сейчас можно было бы назвать этот факультет общемагическим, но все уже привыкли к старому наименованию и вряд ли захотят менять устоявшееся. Другое дело, что предметы во время обучения первые три года у всех одинаковы, а потом идет специализация по силам и интересам.
— Наша учеба построена точно также, разве что мы корпим над учебниками сами и магии у нас нет…а жаль! Но ты остановился на том, что не пошел в ученики к известному целителю, — напомнила я о теме разговора.
— Да. Я приехал домой на каникулы, мне казалось, что весь мир лежит у моих ног, потому что я молод, здоров, я учусь в престижной Академии и у меня впереди только светлое будущее. Мы поехали кататься верхом, я и мой друг. Сверт не был магом, но это не мешало нам дружить в детстве и я с радостью встретился с ним и в тот приезд…мы отъехали довольно далеко от дома, целый день провели на озере, а когда стали возвращаться, погнали лошадей вскачь…как произошло, что он задел ветку дерева и упал? Он всегда был прекрасным наездником, куда более лучшим, чем я…он упал, его лошадь ускакала одна, а я посмотрел и не увидел ничего страшного,
— Судя по твоему рассказу, у Сверта был разрыв селезенки после неудачного падения с лошади, — осторожно предположила я, вспомнив похожую ситуацию в одном из фильмов. — Но если ты не врач…лекарь, целитель, то откуда ты мог об этом знать? В моем мире тоже были похожие истории…
— Если бы я не боялся насмешек и не потакал своим юношеским комплексам, Сверт был бы жив, поэтому вина за его смерть лежит целиком на мне и ни на ком более, — Лиенвир сказал это так, что отбил всякую охоту поколебать его мнение. — Это произошло уже давно, но я помню все до мельчайших подробностей до сих пор. Он мог бы уже иметь взрослых детей, по крайней мере у него была девушка, которая ему нравилась и он пользовался у нее взаимностью. Меня никто не обвинял в его смерти, но я сделал это сам…а потом ушел с факультета и сам обратился к мэтру Ардану с просьбой быть моим наставником. С тех пор никакие насмешки для меня не имеют значения, потому что я понял главное — надо уметь во-время принять нужное решение, не оглядываясь ни на чье мнение.
— Разве над тобой смеялись? Подначивали? Брали на «слабо»? — поверить в подобное мне было трудновато, да и тем более, если дело происходило в некой магической Академии, то они же там очень быстро определяют, кто на что способен! Это у нас полжизни можно искать свое призвание…
— Лерия, ты как-то очень неверно представляешь себе действительность…нашу действительность, — поправился Лиенвир, отрешенно глядя куда-то в стену над моей головой, — если рассказать, что говорили мне мои бывшие сокурсники… — он усмехнулся, вспоминая далекое прошлое, — пожалуй, самым слабым было обвинение в трусости и неумении управлять собственным резервом. Для меня в те годы не существовало ничего страшнее этих слов, пока я не перешел к мэтру Ардану. Им всем было этого не понять, а жалел я только, что она…тоже не поняла, как это обидно не звучит. Жаль, — вздохнул он, — когда-то она понимала меня едва ли не лучше чем я сам, а потом — как отрезало!
— Жалеешь о ней до сих пор?
— Нет, не жалею. Это прошло уже давно, за той чертой остались многие, с кем я раньше дружил, со мной вместе через нее перешагнул только Орвилл. Не сразу, конечно…Ему тоже понадобилось время, чтобы понять мое решение, но остальные даже не составляли себе труда хотя бы поговорить со мной. Они стали меня презирать, — голос потерял все прежние эмоции и стал равнодушным, — но меня это уже не трогало. А то, что Крайден был единственный, кто понял меня и не осуждал, поддерживало в трудные минуты. — Помолчав, добавил, — Вельда уже давно подписала брачный контракт, у нее прекрасный муж и трое детей, а я рад, что она нашла себя и счастлива в браке. Давай выпьем за тех, кто поддерживает нас, — Лиенвир разлил оставшееся вино по бокалам, — у тебя есть, за кого поднять руку?
— Конечно, — я вспомнила Ленку, маму, Юрика, Сергея, всех тех, кто помогал мне держаться в эти последние полгода… — конечно, есть! Эти люди остались в моем мире и я им очень благодарна за помощь и поддержку. И вам обоим, тебе и Орвиллу…тогда и за вас тоже, да? Ты молодец, Лиенвир, проявил характер, наплевав на чужие насмешки и неприязнь, зато теперь к тебе в очередь стоят все, даже те, кто раньше травил тебя в Академии, а ты признанное светило и можешь гордиться собой вполне заслуженно. Лично я очень рада знакомству с тобой…хочешь, я немного тебя развеселю?
— Ну попробуй, — взгляд неожиданно стал тяжелым и я поспешила уткнуться в бокал с вином.
— Я очень много читала у себя дома и как-то раз мне попался один интересный рассказ. Назывался он «Человек, у которого болел компрессор». У вас нет развитых технологий, как у нас, поэтому понятие «компрессор» тебе ни о чем не говорит…это такой агрегат, который присущ лишь механизмам, как, скажем, колесо может быть лишь у телеги, а не у человека. Это понятно? Ну так вот, рассказ был фантастический, то есть..