И аз воздам
Шрифт:
— Может, Анверу ты просто понравилась и он не знает, как обратить на себя твое внимание? — а что, судя по здешнему контингенту, такое вполне возможно, прямо как в нашем первом классе — дал портфелем по голове, так это от избытка чувств, дернул за косичку — чтобы обернулась…
— Да ты что, Рия, откуда ты взяла такие глупости? — зашипела Айна, попутно уколов палец иглой, — Лион хоть и пугал меня сначала, но таких вещей никогда не делал, а уж предлагать мне…нет, Анвер и говорит, как будто в лицо плюнуть хочет и улыбается при этом так нехорошо… боюсь я, Рия, а что сделать, не знаю. И ведь про тебя
— Ездила, — согласилась я, — так мы там все же топорами работали, а не другим местом! Привезли столько, что до сих пор все не истопили. Или и здесь что-то не так было?
— Было, — подтвердила Айна, — сперва кто-то сказал, что видели тебя в кладовой и ты оттуда быстро убежала. Тора послушала и возмутилась, потому что ты в тот день уехала за дровами и рыться в кладовой никак не могла. Сказала это Перта, но потом созналась, что не видела лица, только спину и ты была в том своем страшном платье и босиком, а в коридоре было мало света. Вот кто это все говорит про нас?
— Не знаю, Айна, — зашитые рубашки лежали приличной стопкой, но впереди было еще больше работы, — вроде бы я никому здесь дорогу не переходила. Герлет, вроде, наезжал, но какой ему резон от всего этого?
— Герлет? Вряд ли, — отложила она работу в сторону, — Лион говорил, что он справедливый и зазря никогда ни на кого не налетает, пока не разберется во всем. Он же спас тебя вчера, когда вы на том озере были? Если б не он…
— Да знаю я, что обязана ему, не напоминай! Глупость несусветную сделала, а они все и рады посмеяться! — вздохнув, я решила, что не будет большой тайны, если расскажу Айне про то, как на самом деле все происходило, раз уж это обсуждалось за столом во всеуслышанье.
— А Лион сказал, что мужчины Герлету позавидовали, — вдруг выдала она, внимательно выслушав подробный рассказ о вчерашнем дне, — мол, каждый бы не отказался вот так вовремя рядом оказаться, чтоб тебе помочь…они только с виду такие грубые, а на самом деле они давно на тебя смотрят, только ты ничего не замечаешь и все время садишься подальше…ты что, боишься их?
Слова девушки попали в самую точку и я неловко попыталась завершить так неожиданно возникший разговор, уверив, что просто хорошо знаю мужицкую натуру и не хочу пристраиваться к ним за столом, поскольку они и полапать горазды и обсмеять и вообще…вон тогда, в первый вечер, у стенки построили, потом подножку поставили, а потом…
— Так откуда же ты знала, что вечером надо оставаться? — удивилась Айна, — это нам Тора сказала уже после того, как ты стирать осталась, а она думала, что Нита с Кратой тебе скажут. А они не сказали, вот вышло так…Нита жутко разозлилась, что ее ткнули этим!
Вспоминать, говорили мне что-то в тот день или нет, было делом заведомо провальным — времени прошло уже много, обижаться здесь на кого-нибудь глупо и надо только учитывать ошибки, чтобы не допускать их в дальнейшем.
— Эй, болтушки, — добродушный голос Элты прервал наш разговор, — вы чем тут занимались, пока я ходила? Скоро солдаты будут ходить в одной рубашке на всех и спать на неприкрытом сене, если вы не поторопитесь! Это все,
— Как завтра? — Айна отложила недоштопанную простыню, — ты же говорила, что на той неделе…так скоро?
— Конечно, — Элта пристроилась на лавке поудобней, — вот неделя и прошла! Завтра вечером попрощаемся с ними, а с утра они уже поедут с Бальором к портальному камню. Ну, думайте, что им на прощанье можно подарить?
Вечером маг снял мне повязку, насквозь пропитавшуюся его мазью и возвестил, что все последствия ядовитости цератоса ликвидировались благодаря его усилиям и теперь я могу делать со своей рукой, что захочу, но он, как маг и местный эскулап, все же попытался бы разогнать черные пятна от присосок.
— Кровь там только начала сворачиваться, если запустишь — пеняй на себя! Потом растирай, сколько влезет, только не сотри до кости.
Покрутив руку, пришлось согласиться, что нечего нос воротить и заниматься самолечением, когда рядом наличествует дипломированный лекарь. Когда-то мне лечили так спину…слава всем здешним богам, т-т-т, я о ней до сих пор не вспоминаю!
— Вы правы, господин маг, кроме вас мне никто не может так хорошо помочь…пожалуйста, делайте, что считаете нужным!
Сеанс лечения продолжался не так долго — руку покалывало и пощипывало, в местах особо черных синяков чесалось и зудело, но в целом все прошло хорошо, только внутри осталось ощущение, какое бывает после удара локтем об острый край, россыпь мурашек ударилась в ладонь и забегала внутри. Вот так, значит, кровь разгоняем?
— Господин маг, можно я все-таки еще раз спрошу вас, — было приятно посидеть в мягком кресле еще немного, пока я не буду точно уверена, — а то, что сказал Лайон тогда, на озере, что там больше ничего живого не осталось, это правда?
— А ты все-таки решила еще раз испытать судьбу?
— Вопросом на вопрос не отвечают. Нет, испытывать судьбу у меня нет ни малейшего желания, — я получше пристроила руку на коленях и разглядывала синяки, — Герлет утопил там свой нож и я хотела бы его достать. Больше мне нечем его отблагодарить, а о ноже он…очень сокрушался. Не может получиться так, что когда я попаду на то озеро снова, там уже подрастет очередной цератос?
— Об этом можешь не беспокоиться, чтобы там завелся еще один, надо изрядно подождать. Нож, говоришь, хочешь достать…хм…доставай, Лайон не шутил, мы хорошо с ним поработали в тот раз, да и лейтенанту Линарту он еще не раз пригодится.
— Лейтенанту…Линарту? Это Герлет лейтенант? — услышанное настолько не соотносилось с образом, прочно спаянным моим воображением, что я даже растерялась. Было дело, говорил Бальор что-то в первый вечер о помощниках коменданта и даже имена-фамилии называл, да я не соотнесла их с реальными людьми.
— Один из лучших, кого я имел честь знать, — подчеркнуто официально высказался Бальор. — Он служит здесь не один год и на него всегда можно положиться, не опасаясь подвохов. У тебя другое мнение?