И аз воздам

Чернова Ирина Владимировна

Сон все не шел, я размышляла на тему вилта, вспоминая подробности нашего с ним совместного пути и постепенно внутри зрело то, что я попыталась давить, но оно упорно поднимало голову и тыкало меня носом в странные выводы, которые я старалась гнать от себя подальше. Промучившись еще некоторое время, я села на кровати и схватилась за голову. Если я вернусь в Арсворт, то смогу там жить совершенно спокойно, пока Дайлерия не сможет каким-либо образом вернуть меня домой. Да, там есть какие-то непонятки, но с ними можно разобраться, а тут… если я сейчас пойду и сделаю то, на что меня толкают мои странные выводы, то начнется охота не только за этим вилтом, но и за мной. Надо все оставить, как есть, пусть местные сами разбираются со своими проблемами! На фига мне все это надо? Мне же никто не поверил, что я не Дайлерия, даже он, так чего ради я должна колотиться ради этого чудовища… Чудовище?

Ну да, с виду не принц, я и сама испугалась по первости, а за время дороги уже привыкла и не замечаю… почти не замечаю, но как бы он не был страшен, это не повод вешать на него все преступления. Ой, я уже пытаюсь оправдать его? Точно, спятила…психологи ведь и о таком говорили, что заложники могут чуть ли не оправдывать своих тюремщиков, а были случаи, что и влюблялись до беспамятства, получается, что и у меня сдвиг произошел, как в классической психиатрии описано? Да ну к черту, какой там сдвиг, ну не похож он на озверелого убийцу, пусть даже ему и срок существования на этом свете с гулькин нос осталось, все равно нельзя списывать за его счет всех погибших. Наши менты, пока Чикатило нашли, не одного человека заставили признаться, а он только руки потирал, что ускользнул от правосудия. Собака и та чувствует, когда ее несправедливо наказывают, да сказать в свое оправдание ничего не может, а он говорит, а не просто головой мотает. Вот дура-то я, контакт понадобилось устанавливать…доустанавливалась, что не могу разорвать эту ниточку, хоть что со мной делай! Лучше бы силой волочил, тогда было бы моральное оправдание наплевать и забыть, а стоило поговорить да посидеть рядом у костра, пройти вместе лиги и фарлонги, как уже не могу просто так повернуться спиной и заткнуть уши…

Я старательно уговаривала себя, заставляя ложиться спать, но руки уже сами натягивали сапоги и развязывали мешок, в котором лежали ножны, так и не вытащенные за время совместной дороги. Проклиная себя, свою глупость и желание поскорей поставить все точки над «и», я собрала вещи и тихо вышла из комнаты.

Майкер спал, посапывая в подушку, а по комнате плыл запах перегара, от которого я поморщилась, но останавливаться не стала. Ключ так и лежал на тумбочке и через несколько мгновений я уже тихо прикрыла дверь комнаты мага, внутренне содрогаясь от того, что сделала. Еще не поздно было повернуть назад, но я все же решила оставить себе последний шанс у самой клетки.

Грузная фигура в углу вроде бы так и сидела, как я видела ее в последний раз, но, приближаясь, я заметила ритмичное движение вверх-вниз. Пытается веревки перетереть?

Вилт замер в клетке, услышав шаги, и я зашла с более темной стороны, где меня бы не сразу заметили стражники.

— Вилл, — я присела на корточки, прикрываясь углом и его фигурой от здания казармы, — ты слышишь меня?

Он не отвечал, но сопенье выдавало, что не только слышит, но и очень внимательно прислушивается к каждому шороху вокруг.

— Вилл, если я открою замок и разрежу веревки, ты не порвешь меня? — спросила я, холодея от одной только мысли о том, что вдруг мои рассуждения ошибочны и на самом деле правы все вокруг, потому что они знают свой мир лучше меня, они маги и они не зря сделали то, что сделали.

— Нет, — в свистящем звуке было трудно понять слово, но последующее хрюканье я восприняла, как смех и решилась, хоть внутри и продолжала порядком бояться.

Проскрипел ключ, проворачиваемый в замке, потихоньку я отвела дужку в сторону и также медленно отворила дверцу, согнувшись в три погибели. В этот момент вилт громко рыкнул и скрип остался более менее незамеченным, по крайней мере я на это надеялась и на четвереньках вползла в клетку. Здоровенные сапоги отодвинулись в сторону и темная туша повернулась ко мне спиной. Помедлив пару секунд я сделала глубокий вдох и запилила ножом по туго натянутым веревкам. Они буквально слетели и он протянул мне лапы, стянутые сзади. Их я освобождала уже наощупь, надеясь на то, что не слишком порежу шкуру.

— Все… — он вдохнул воздух, шумно дыша и расправляя плечи, а я задом стала выбираться из клетки, думая только о том, чтобы не порезаться о нож. — Ты что делаешь?

— Да вот…закрою, замок повешу, как было, — я так и сидела на корточках за клеткой, сжимая нож в кулаке на всякий случай.

— Ножны где? — непривычно тихий голос вилта было трудно разобрать, но он сам потянулся к мешку и выудил их оттуда. Убрал нож, закрутил веревку у мешка и подцепил когтистой лапой плащ. Хмыкнул, подхватил его и положил на мешок. — Привязывай сверху, у тебя это лучше получится. Все, привязала? Тогда пошли отсюда, пока еще темно. Если не можешь идти быстро, давай руку, нам надо уйти подальше отсюда.

Шагали

мы с такой скоростью, что даже тренированные ноги Дайлерии выдерживали с трудом навязанный темп. Имей я свое собственное тело, то сдулась бы уже давно, а тут еще передвигала ногами, ухватившись за лапу вилта. Тянул меня он вполне справно, я даже спотыкаться в темноте не успевала да и мыслей в голове не было никаких. В таком бешеном темпе мы мчались до самого рассвета и только когда солнце стало золотить макушки деревьев, вилт стал принюхиваться у каждой дорожки, уходящей вправо. На одну из них мы и свернули и дальше начался форменный кошмар. Очень скоро я перестала вообще соображать не только в какую сторону мы идем, но и что находится вокруг. Дорожка постепенно сходила в узкую тропку, вихляющую по лесу, как пьяный извозчик, на ней то и дело вырастали корни и кочки травы, поваленные стволы и колдобины, от которых уже рябило в глазах. Сам лес то понижался до хлюпающего под ногами размокшего мха, то повышался до небольших холмов, но в общем это все-таки был проходимый лес, а не жуткое болото, в котором меня чуть не сожрал неведомый ульд. Лес мелькал по обеим сторонам тропинки, как в кино, и я уже давно смотрела только под ноги, решив, что когда-нибудь закончится этот марш-бросок и тогда можно будет задавать вопросы, на которые мне все-таки дадут ответы.

Тропинка постепенно поднималась и среди узловатых корней стали выглядывать камни, а деревья приобрели корявый вид. Судя по всему, мы попали в гористую часть страны. Вилт сопел впереди, теперь я уже шла за ним, а он только оборачивался время от времени, чтобы проверить, иду ли я сзади. Глухой шум я расслышала издалека и когда увидела огромную прогалину между деревьями, то на секунду замерла от фантастического зрелища, открывшегося на ней.

Слева вверх вздымалась огромная стена примерно с пятиэтажный дом, на которой были видны выходы скальных пород. Маленькие деревца повсюда цеплялись корнями за любые щели в этой стене и покрывали ее почти всю густым зеленым покрывалом. Сверху падал поток воды и разбивался у подножия в небольшом озере с густо-серой водой, которая лениво плескалась у берегов и текла дальше вправо через небольшой уступчик, обходя ниже него огромные валуны посреди русла, накиданные на протяжении метров двухсот по течению. Над водопадом в воздухе висел туман, в котором светилась ярчайшая радуга, в небе медленно парила огромная птица, а совсем крошечные, вроде наших ласточек, с громким писком летали над поверхностью озерца, то и дело чиркая по ней клювами. Зелень вокруг водопада была такой неестественно яркой, что не верилось в ее реальность.

— Нам туда, — осмотревшись, махнул лапой вилт в сторону уступчика и пошел к нему, скользя по мокрым камням.

Волосы и рубашка промокли от влаги, камни тоже были не только мокрыми, но и скользкими, ноги на них разъезжались и проваливались в щели. Вилт очень быстро миновал опасный участок, а я ползла уже как черепаха, придерживаясь руками за валуны. На этих двадцати метрах камни были очень крупными и при неудачном падении можно было запросто переломать ноги. Ближе к уступчику камни становились все меньше и меньше и по ним можно было уже идти без риска для жизни.

Вода переливалась через уступчик сплошным прозрачным потоком и через него было видно, что уступчик на самом деле не цельный, а состоит тоже из больших глыб, только со сглаженной верхней частью и глубина воды на нем чуть выше колена. Вилт уже скинул сапожищи и подвернул штаны, чтобы переходить поток. Посмотрев на него, я тоже начала стягивать сапоги, прикидывая, как бы не оступиться и не упасть со всего маху в воду.

— Не снимай, — рыкнул он, — ноги поджимай побольше!

Здоровенная лапища подхватила меня под коленки и положила на плечо, придерживая за ноги и я послушно согнула их, чтобы не замочить сапоги. Вилт очень ловко балансировал на переправе, помогая себе здоровенной палкой и скоро сгрузил меня на другой стороне, а сам вернулся за мешками.

— Нам надо подняться туда, — показал он на верх стены, откуда падал водопад, — Осталось немного, там отдохнем. Пошли!

Сил, чтобы спрашивать что-то или возражать попросту не было, я зачерпнула воды, чтобы умыться и попить после бега, и поплелась следом, думая про себя о правильности своих действий.

Подниматься вверх было уже на пределе возможностей. Поначалу я решила, что мы будем просто карабкаться, как альпинисты и приготовилась к самому худшему, но Вилл пошел вдоль стены вправо, рассматривая заросший кривыми деревцами склон. Стена ниже не становилась, но кое-где она была более пологой, а в одном месте я даже углядела светлую ниточку тропы, вьющуюся причудливым серпантином наверх. Судя по тому, что вилт встал около нее, это и был путь наверх.