И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты
Шрифт:
– Милый! Милый! Не ушиблись? – Гулидов узнал голос Вальдемара. – Фу! Сейчас помогу сбросить этого бирюка.
Пришлось изрядно потрудиться, чтобы выбраться из-под охранника.
– Вот кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя! – искренне удивился спасённый. – Чем это ты его?
– Вот-с, – Вальдемар с гордостью показал на валявшийся в стороне здоровенный разводной газовый ключ. – Как калитку вчера при обходе-с закрыли, так я дежурить здесь стал. Ключик вот подобрал на всякий случай. Пригодился! Стелла Ивановна сказали-с, что схватили вас, пытают. А я глаз сомкнуть не могу. Всё переживаю, всё переживаю.
– Тьфу, что за сопли? Калитку открыть сможешь?
– Конечно, конечно! За этим и приехал-с. Как
– Радоваться будем, когда ноги унесём. А пока ты здесь охи и ахи разводишь, нас и повязать успеют.
– Ну, это уж дудки-с! – осмелел голубой спаситель. – Стелла Ивановна приказали-с доставить вас к ней целёхонького. Если, конечно, из этих застенок выберетесь. Я уж и не надеялся. Собирался через час с якоря сниматься. И тут такая удача! Такая удача!
– Что ты мелешь? С какого якоря?
– С самого обыкновенного. Ах да! Вы же не знаете. Стелла Ивановна выделили-с мне скоростной катер. Он за излучиной на дрейфе стоит. Я там отдыхаю, вас дожидаючи… Массаж, солнечные ванны, обёртывания… Рекомендую-с. Мне так понравилась ваша компания! Вы такой… такой неземной…
– Всё! Баста, цурипопики! Караул устал. Вперёд, толстозадый, веди меня к своей яхте!
Действительно, чуть ниже по течению реки красовалась белоснежная яхта. Не суперкласс, конечно, но вполне себе приличная посудина. Они разбудили капитана с красным то ли от солнечных ожогов, то ли от пристрастия к зелёному змию лицом и лихо умчались подальше от проклятого места.
12 К вратам Междумирья
Встречаться со Стеллкой Гулидову сейчас не было никакого резона. Деньги он взял, а поручение не выполнил. Нехорошо получилось. Ещё хуже будет, если Рвачёв найдёт его у своей жёнушки. То-то будет экшен! Надо избавиться от этого болвана в голубом и рвать когти.
Гулидов наплёл расстроившемуся Вальдемару о срочной надобности повидаться с больной тётушкой. Тот воспринял сие известие чуть ли не со слезами на глазах. Беглец потрепал благоухающего дорогим парфюмом горемыку по гладковыбритой щёчке, пообещал непременно к вечеру объявиться и высадился на Лужнецкой набережной. Нужно было срочно проветрить мозги. Он не заметил, как в размышлениях добрёл пешком до Крымского моста.
Домой, в свою берлогу, ему возвращаться никак было нельзя, к подруге – тоже. Везде найдут. Небось уже мчится по его душу кавалькада чёрных «гелендвагенов».
Гулидов присел на скамейку. Краем глаза он видел, как с соседней скамейки тотчас же поднялся человек в длинном халате с орнаментом по подолу и направился к нему.
– Амансыз ба! – произнёс казахское приветствие подошедший и приподнял видавшую виды потёртую фетровую шляпу. – Как вы относитесь к политике Золотой Орды?
– Никак, – опешил Гулидов.
Ему и в страшном сне не могло привидеться, что ранним утром здесь, неподалёку от Парка культуры имени пролетарского писателя Максима Горького, его будут пытать на такую древнюю тему.
– Не спеши, добрый человек. Ты, я вижу, человек тоже нерусский. Подпиши мою петицию вашему президенту! Не допустим использования имени ненавистного нам чудовища для названия марки газовских машин!
– Ну, на счёт «нерусского» готов поспорить. Хотя… Может, вы и правы – сейчас днём с огнём не сыскать чистокровного русского. И надо ли? Так в чём, собственно, дело?
– Вот! – казах в халате и шляпе гордо протянул Гулидову помятый лист бумаги, на котором был выведен текст:
«Уважаемый господин президент!
Мне стало известно о готовящемся производстве АО «ГАЗ» семейства машин «Ермак». По достоверным историческим источникам Ермак известен как разбойник и палач тюркских народов,
– Всё! Цурюк! Дальше отказываюсь читать эту галиматью! – Гулидов вернул бумагу обратно раздосадованному казаху.
– Так вы за Ермака? Кощунство! Это то же самое, как если бы Германия выпустила автомашины под названием «Гитлер» и экспортировала бы их в страну евреев. А… я понял: вы – еврей! Как я сразу не догадался?
– Какая разница? Еврей, казах, удмурт, таджик… Задолбали праведники! Одни кичатся своей русскостью, другие – тюркскостью, третьи – ещё чем-то… Чего вы жить людям спокойно не даёте? Всё роетесь в старом белье, всё ворошите прошлое. Зачем, почему? По какому праву? Ермак мне не сват, а я ему не брат, чтобы защитником быть! Вот вы «негодяем тысячелетия» или, как там, «человекообразным чудовищем» его называете. А я вчера повидал негодяев и чудовищ, да таких, каких вам и не снилось, казах твою медь! Живых! О двух ногах, о двух руках! Так вот идите и боритесь с ними, а не с давно почившими. Я понимаю, с прошлым воевать дело не хитрое, а вы пойдите с этими человекообразными потягайтесь! А… что, зассали? Кишка тонка? Вам бы всё из гроба покойничков доставать и глумиться над ними. Ленин – голубой! Македонский – гей! Екатерина Великая – мужик в юбке! Эдак далеко зайдёте. Памятники туда-сюда волочите. Не надоело?
– Тюркские историки считают, что формирование единого русского государства ускорилось благодаря политике Золотой Орды, – как по писаному шпарил неунимающийся казах. – На Московию возложили функцию наместника. Это позволило вам возвыситься в отношении других русских княжеств и начать повелевать ими…
– Не хочу я никем и ничем повелевать. Не хо-чу! – по слогам прокричал Гулидов. – И возвышаться не хочу. Мне вот тут, на скамейке, хорошо. А вам – в Кремль! Скатертью дорога! Там вас и встретят, и приветят. Только когда дадут пинка под зад, не обижайтесь. Правильно, между прочим, сделают.
– Обидные слова говоришь, русский. Очень обидные. Зачем тогда вы в школьных учебниках изображаете монголо-татар людоедами? Они что, русскими питались? И так называемое монголо-татарское иго, Куликовская битва – это всё выдумки. Неслыханное очернение великого татарского народа и воспитание молодёжи в духе вражды к целому народу!
– О, Боже! Откуда ты свалился на мою голову? – взмолился Гулидов. – Вы пишете, будто мы тут демократию развиваем, отличаемся гуманностью и справедливостью… Так пойдите со своими доморощенными принципами и обратитесь к тем, кто ваши позиции разделяет! Я даже адресок дам. Ой как они возликуют и обрадуются! Что, уже обращались? Вижу, что так. Иначе не стали бы на улице подписи собирать.