И Будда – не беда!
Шрифт:
В общем, наши разногласия благополучно разрешились, и эльф вернул себе утраченные очки доверия… Хотя если эти очки принадлежали доверию, то почему Лориэль вернул их себе? И вообще, ни разу не замечал, чтобы наш эльф страдал близорукостью. Зачем ему очки, спрашивается?.. Но это я так, отвлекся. Философские размышления, так сказать. Так о чем я?.. Ах, да!
– Ну так что будем делать? – в конце диспута спросил Лориэля мой хозяин.
– Сегодня продолжим отдых, – пожал плечами маленький дебошир. – А завтра займемся делом. Есть у меня тут один тип на примете, который сможет нам помочь.
Глава 4
Разделяй
«Вот, блин, совсем не помню, чем вчера все закончилось!» – подумал Сеня Рабинович после того, как смог наконец открыть глаза, сесть и осмотреться.
К удивлению кинолога, за ночь во дворце Шакьямуни произошли разительные изменения. Или они происходили уже вчера вечером, во время попойки? Вспомнить этого Сеня не мог, но с удовлетворением отметил, что весь мусор из пиршественной залы был выметен, полы натерты до блеска, а те колонны, котором удалось уцелеть, уже не выглядели осколками былого величия, а имели вполне приличный вид.
Останков вчерашнего пиршества на столах тоже не наблюдалось, из чего Рабинович сделал вывод: либо слуги у Шакьямуни абсолютно бесшумны, либо вчера менты слишком сильно надрались, чтобы их можно было разбудить чем-то тише пушечного выстрела под ухом. Проанализировав собственное состояние, Сеня склонился ко второму варианту и, застонав, повертел головой в поисках какого-нибудь сосуда с жидкостью.
Оных нашлось целых четыре штуки. Глубокие серебряные плошки, похожие на пиалы, стояли на столе. Сеня потянулся к одной и недоверчиво осмотрел и обнюхал содержимое. Пахло фруктами, ягодами и травами, и несколько фруктов плавало на поверхности. Решив, что это местный компот, Рабинович пригубил содержимое, оценил вкус и затем от души приложился к сосуду. Позади раздался ехидный смешок. Сеня, не переставая пить, обернулся.
– Вообще-то это жидкость для умывания. Вон и полотенце под каждой пиалой лежит, – пояснил Лориэль. Сеня выплюнул в чашу то, что успел набрать в рот, и отодвинул ее от себя так, будто это было помойное ведро. Эльф опять захихикал.
– Что ты ржешь, как сивый мерин? – недовольно проворчал кинолог. – Откуда же я знал, что у них тут в тазиках умываются?
– Пить вчера меньше нужно было, – ехидно посоветовал эльф. – Сегодня бы от жажды не помирал.
– Поучи ученого, – буркнул Сеня и поднялся на ноги. – А где Жомов?
– Зарядку убежал делать. Вот уж поистине бронебойный мужик! – хмыкнул Лориэль. – Завтрак подавать, или ты тоже пару кругов вокруг замка нарезать решил?
– Кто сказал про завтрак? – раздался с дивана несчастный голос Попова. – Убью, если еще кто-то о еде заговорит до того, как опохмелиться мне дадут.
– Никакого опохмелья не будет, – отрезал Сеня и, не желая слушать стенания криминалиста, вышел из зала.
К удивлению Рабиновича, омоновца не оказалось не только у бассейна, но и вообще во дворе. Решив выяснить, куда делся Ваня, кинолог пошел вокруг дворца, морщась от солнца и потирая руками виски. Может быть, в другое время Сеня с любопытством осмотрел бы архитектуру дворца Шакьямуни и удивительно ухоженный сад вокруг него, но сейчас страдающему
– Сволочь, я тебе сказал, что мне нужно похмелиться, а ты мне что принес? – рычал Иван. Растерянный индиец только невнятно мычал в ответ.
– Доброе утро, Ваня. Развлекаешься? – ехидно поинтересовался Рабинович. Жомов от неожиданности подпрыгнул и выронил из рук аборигена. Тот тут же с невероятной скоростью уполз в открытую дверь.
– Зарядку делаю, – шмыгнув носом, ответил омоновец. – Гирь у них не оказалось, вот и попросил мужика грузом поработать.
– Угу, – кивнул головой Сеня. – Так чего он тебе там для опохмела принес?
– Ну-у, я же знал, что ты никому похмелиться не дашь. Вот и решил потихоньку немножко голову поправить, – вздохнул Иван. – А этот гад посмотри что мне приволок.
Жомов поднял с земли сосуд, похожий на те емкости с жидкостью для мытья рук, которая сегодня утром служила для утоления жажды криминалиста. Сеня задумчиво посмотрел внутрь. То, что там оказалось, вином, естественно, не было. Коричневатого цвета жидкость, в которой плавали кусочки каких-то фруктов, сверху была украшена сырым яйцом. Все это и выглядело так отвратительно, и пахло слишком резко, что Рабиновичу, в принципе, стал понятен гнев омоновца. Надеясь выпить вина, получить такую гадость! Да любой страдающий с похмелья за такое издевательство убил бы и фамилией не поинтересовался!
– Нехорошо, Ваня, – вздохнул Рабинович.
– Сам знаю, что нехорошо, – кивнул головой Жомов. – Вот потому и дал пару оплеух этому барану.
– Я говорю, нехорошо тайком от друзей напиться пытаться, – перебил его кинолог. – Вот из-за этого ты и пострадал.
Пристыженный омоновец молчал. Сеня усмехнулся.
– Ладно, разрешу я вам похмелиться, – проговорил он. – Только по одному бокалу вина. Не больше!
– А можно, я бокалы сам выберу? – обрадованно попросил Ваня. Если бы у Рабиновича так не болела голова, он бы расхохотался.
– Пошли обратно, спортсмен, а то Попов тоже сейчас на такое похмельное зелье нарвется, – хмыкнул кинолог и направился обратно, в банкетный зал.
Попов оказался стойким оловянным солдатиком. И хотя он сидел на диване, присосавшись к горлышку кувшина, подозрения Рабиновича, метнувшегося к Андрею, как коршун на добычу, не оправдались: в сосуде было не вино, а обычный виноградный сок.
– Ты чего из рук-то рвешь? – возмутился криминалист. – Пить хочешь, так слуг попроси, они принесут.
– Нет, он уже сегодня напился, – ехидно пропищал Лориэль. – От души и досыта!
– Поговори мне еще, – оборвал его кинолог, которому очень не хотелось, чтобы друзья узнали, что именно он сегодня пил. – Крылья повыщипываю.
– Видали мы таких щипунов, – презрительно фыркнул эльф. – Так у всех крылья выщипывали, что сами без растительности на теле остались.
– Может быть, собачиться будете после того, как мы похмелимся? – встрял в диалог омоновец. – Вас послушаешь, блин, и башка сильней трещать начинает.