И будет вам счастье

Лютикова Люся

Началось с того, что, выйдя за ворота дома, я заблудилась. Пошла направо, почему-то я решила, что этим путем приду к воротам поселка, но дорога неожиданно раздвоилась, я опять выбрала правую сторону и через триста метров уткнулась в ворота какого-то особняка.

Вернулась обратно, на этот раз свернула на левую развилку. И через сотню шагов снова уткнулась в чей-то высокий забор.

Пришлось возвращаться к дому Лисовика и от него идти налево. Я топала уже четверть часа, а шоссе все не кончалось. Мимо на дикой скорости пронесся серебристый «Додж», я даже не успела поднять руку, чтобы его остановить.

Вокруг не было ни души, только кошка породы русская голубая сидела на заборе и надменно вылизывала переднюю лапу.

Еще через четверть часа я решила, что необходимо спросить у кого-нибудь дорогу. Подошла к ближайшим воротам, позвонила. Камера наверху с жужжанием повернулась в мою сторону. Я обратилась к красному глазу:

– Простите, я заблудилась! Не подскажете, как выйти на Рублевское шоссе! Тут поблизости ходят маршрутки?

Камера равнодушно пялилась на меня и молчала.

– Ау, вы меня слышите?

Ни ответа ни привета. Я поплелась дальше по дороге и неожиданно наткнулась на кошку породы русская голубая. Нахохлившись, она дремала на заборе. Я оторопело на нее уставилась: неужели та самая? Значит, я попала в лабиринт и хожу кругами? Меня охватило отчаяние. Господи, неужели я никогда больше не вернусь в цивилизацию?!

В этот момент вдалеке показалась женщина. Я что есть мочи припустила к ней:

– Стойте! Подождите меня! Дама, я к вам обращаюсь!

Мои крики не остались незамеченными, женщина остановилась. Вблизи я смогла ее рассмотреть: лет пятидесяти, полная, с широким простодушным лицом, одета в джинсовую юбку, водолазку и короткую кофточку малинового цвета, которая у модельеров называется «болеро».

– Простите, вы тут живете?

– Работаю, – ответила дама.

– Скажите, как отсюда выбраться? Иду уже полчаса, а дорога не кончается.

– Без машины тут беда, – словоохотливо подтвердила собеседница. – Мне хозяева отдали свою бэху, чтобы я могла нормально на работу добираться. Но сейчас она в ремонте, вот и приходится пилить на своих двоих. Пойдемте со мной, я тоже иду к остановке.

Мы отправились в ту сторону, откуда я только что пришла.

– Вы сказали «бэху»? – спросила я, чтобы поддержать разговор.

– «БМВ», – пояснила дама. – Такая славная машинка: коробка-автомат, усилитель руля, сиденья с подогревом. Я даже права не покупала, а честно сдала экзамены!

Я с трудом представила ее за рулем машины премиум-класса.

– А хозяева что же, без машины остались?

– Скажете тоже, да у них еще четыре штуки есть, целый автопарк! – Она принялась загибать пальцы на правой руке: – «Бентли», «Майбах», «Лексус» и этот, как его, все время забываю название… Вспомнила – «Астон-Мартин», на нем еще Джеймс Бонд ездит!

Я присвистнула:

– Ничего себе! У кого же вы работаете? У Рокфеллера?

– У самого Пучеглазова! – гордо заявила дама. – Знаете такого?

Я понятия не имела, но боялась показаться отсталой деревенщиной:

– Кто же не знает Пучеглазова! Повезло вам!

Женщина расцвела:

– Еще как повезло, я прямо сама себе завидую. И все подруги по столовой говорят: вот бы и нам такое счастье привалило! Но Василь Василич – он один такой.

– Это точно, – кивнула я. – А кем вы трудитесь у Пучеглазова?

– Поваром. Раньше-то я в заводской столовой работала,

думала, так и помру на проходной. А потом завод купил Василь Василич. Пришел однажды в столовую, заказал бефстроганов, а это мое коронное блюдо, поел и спрашивает: «Хочешь, Дина, моим личным поваром работать?» Ну, а я не будь дурой отвечаю: «Согласна, только без интима!» Он рассмеялся: «Мне после твоей стряпни уже ничего не хочется. Для меня вкусно поесть – лучшая радость в жизни». И точно: любит простую еду, какую еще в советских столовых подавали. Пробовала я ему фуа-гра готовить и утку по-пекински, так не понравилось, гречневую кашу хочет, со шкварками!

Дама остановилась, вытащила из объемной сумки зеркальце и поправила сережки в ушах – довольно уродливые серебряные изделия с бирюзой.

– Это у вас новые сережки? – догадалась я.

Повариха расплылась в улыбке:

– Ага, хозяйка подарила. И кофточку тоже. Ты, говорит, Дина, теперь почти что член семьи, так что не отказывайся от подарков. А чего мне отказываться-то? Я всему рада.

Тут я заметила, что на Дине надето никакое не болеро, а обычная кофта, только размеров на десять меньше, чем требуется. Поэтому она не застегивается на груди и достает лишь до лопаток. Очевидно, раньше тряпка принадлежала худосочной хозяйке.

– А вы в поселке к кому приходили? – полюбопытствовала Дина.

– К Леониду Лисовику, я к нему на работу устраиваюсь, – соврала я.

– Да ну?! Правда? – искренне удивилась собеседница. – И кем же?

– Грумером.

– Кем?!

– Собачьим парикмахером.

– У Лисовиков же нет собаки!

Я пожала плечами:

– Значит, завели. Рыжего кокер-спаниеля.

Дина недоверчиво на меня уставилась, я почувствовала себя записной врушкой.

– Что-то не похоже это на Лисовика… – протянула она.

– Что именно?

– Да все: собака, грумер… Хотите совет? – Я кивнула. – Не устраивайтесь к Лисовику, он голь перекатная.

– Почему это голь? – оторопела я. – Обеспеченный человек. Вон дом какой огромный.

– Ага, и на весь дом – одна прислуга, Сильвия.

– Шофер еще есть.

– Ну да, Сильвия, шофер и няня. А у нас, – Дина стала загибать пальцы, теперь уже на обеих руках: – повар, домработница, горничная, две няни, дневная и ночная, три шофера, садовник и управляющий. Десять человек получается! Еще к хозяйке каждое утро приезжают личный парикмахер и маникюрша. А Изольда, жена Лисовика, сама себе ногти красит, позор!

– Ну, это не показатель, – запротестовала я, – может, Изольде не нравится, когда к ней прикасаются посторонние люди, я знаю, бывает такая фобия.

– Очень даже ей нравится! Просто Лисовик жмот, держит ее в черном теле. И не только ее – всех, включая детей! Знаете, какую коляску он купил, когда родился старший ребенок? Самую простую, за четыреста баксов, в «Меге» отоварился!

– А у вас коляска, наверное, из золота? – улыбнулась я.

Но шутка не удалась.

– Конечно! А как иначе? У нас должно быть самое лучшее! – убежденно заявила повариха. – Наша коляска сделана в Англии, украшена золотой буквой «М» и стоит две тысячи фунтов стерлингов! Таких колясок в мире было выпущено всего двадцать штук, одна есть у Анджелины Джоли и Брэда Питта! Мы, кстати, девочку Мирославой назвали, чтобы букву «М» оправдать.